Испания лишь прикрывалась договором о мире и оборонительном военном союзе. Испанское посольство в Лондоне превратилось в центр разрушительной пропаганды. Испанский посол оказывал денежную помощь английским иезуитам и служил посредником между ними и иезуитскими организациями в Испании и Италии. Несмотря на соответствующую статью договора, испанские власти с распростёртыми объятиями принимали ирландских, шотландских и английских католиков, вынужденных бежать от преследований, которые на них продолжала обрушивать англиканская церковь. Испанский генерал маркиз Амброзио де Бальбазес Спинола, наместник Фландрии, устраивал пышные приёмы вождям ирландских повстанцев. Он переправлял их в Милан. Им оказывал милости испанский король Филипп III. На средства испанской казны для их детей учреждались семинарии, в которых воспитывалась фанатичная преданность католической вере и ненависть к английскому пуританству. Римский папа обращался с посланиями к английским католикам, которые отказывались присягать на верность английскому королю, и призывал их во имя Христа идти на муки и смерть.
Возвращение католиков, тем более возвращение иезуитов грозило Англии жестокими бедами. Замшелые старики ещё помнили безумный террор, учинённый королевой Марией Кровавой. Из Фландрии и Брабанта, залитых кровью, которую без счета, без меры проливали испанцы, продолжали прибывать купцы и ремесленники, сумевшие выскользнуть из цепких лап святой инквизиции и добраться до спасительной Англии. Беглецы не уставали рассказывать о бесчинствах, творимых испанскими генералами, и о том, как озверевшие испанцы-католики врываются в дома, как сжигают еретиков, хорошо если по особой милости на соломе, но чаще без милости на хворосте у столбов, как дворянам и зажиточным горожанам головы рубят мечом из уважения к их положению, крестьян просто вешают, женщин закапывают в землю живьём, а доносчики получают половину имущества, если оно не превышает ста золотых монет, вторую половину наследует испанский король.
Новые налоги и новая политика короля Якова стали для нации чем-то вроде медленного убийства. Она сопротивлялась семь лет, осуждали все попытки короля править вопреки воле парламента, наконец, исчерпав все аргументы, обратились к маленькому человеку с большой головой и кривыми тонкими ножками с прошением, в котором требовали отменить все налоги, введённые королём и королевским правительством без их утверждения в палате общин. В то же время, уверив его, что им чуждо инакомыслие, пуританский дух и уклонение в пресвитерианство, они отказали королю в праве вносить какие-либо изменения или каким-либо иным образом реформировать существующую англиканскую церковь. Тем не менее пришедший в бешенство маленький человек с большой головой и кривыми тонкими ножками, обвинив представителей нации в том, что они сочувствуют богопротивному пуританству, объявил палату общин распущенной.
Правда, без палаты общин королю легче не стало. Помыкавшись года три, не сумев убедить торговцев, ремесленников и сельских хозяев, что они обязаны платить любые налоги, введённые королём, и безмолвно мириться с возвращением ненавистных католиков и иезуитов, он созвал новый парламент, питая надежду, что печальная судьба первого парламента пойдёт представителям нации впрок. Король глубоко заблуждался. Введение новых налогов и возвращение католиков и иезуитов затрагивали самые коренные, жизненно важные интересы большей части населения Англии, и новый парламент именно в двух этих вопросах ни под каким видом не мог пойти на уступки. Всего два месяца спустя после первого заседания палата общин потребовала, чтобы Яков прекратил собирать налоги, которые прежде были ею отвергнуты. В ярости король повелел сжечь представленный палатой меморандум в камине, несколько человек, особенно ему не угодных, попало в тюрьму, парламент был снова распущен и не собирался семь лет.