— Кем? — Непонимающе спросил я, даже немного приподнявшись в кресле.
— Кроме Патриарха, который управляет всеми бородатыми жрецами, в городе есть еще один малоизвестный титул. Матриарх. — Начала объяснять мне Арианна, отперевшись на спинку своего кресла. — Она является матерью и духовной наставницей всех женщин Норвоса. Местной живой святой, запертой в своих покоях и общающаяся с внешним миром через слуг и записи. И единственным, кто может с ней видеться это Патриарх, являющийся ее мужем.
— А Патриарх… — С намеком продолжил я, уже догадавшись о причине произошедшего.
— Им должен будет стать сын прошлого Патриарха. Брат моей матери. Мой родной дядя. — Продолжила девушка, цедя каждое слово сквозь сжатые зубы. — Страшный, волосатый мужик, раза в три меня старше. Тот, кто при первой же встрече чуть не дал мне пощечину за слишком открытый наряд. За него я должна была выйти после смерти дедушки и дать себя сгноить в глубине крепости-храма.
— А Доран… — Предположил я, но ответ был очевиден.
— Отец все знал. — Зло выплюнула Арианна. — Он все знал. Я прочла его дневники. Он с самого начала не собирался отдавать мне титул принцессы Дорна, решив передать его Квентину. Считал что я слишком похожа на свою мать. Слишком вспыльчивая и глупая.
На последних словах в уголках ее глаз выступили слезы, а сквозь плотно сжатые кулаки на пол начали падать маленькие капельки крови.
— Он собирался отдать меня в Норвос. — Едва сдерживая всхлипы сказала она, со подрагивающими от едва сдерживаемых эмоций плечами. — Сгноить в четырех стенах. Где я бы провела всю жизнь, ни разу больше не увидев Солнца. Мне позволили увидеть, во что превратился нынешний Матриарх — она больше походила на живой труп, чем на человека! Что я должна была после этого сделать? Стерпеть? Забыть? Дать ему сломать мою жизнь⁈ Отнять, то что принадлежит мне по праву⁈ Что я должна была сделать, лорд десница⁈
Последние слова она едва ли прокричала, из-за чего в солярий ворвались несколько гвардейцев, державших ладони на рукоятях мечей.
— Выйдете прочь. — Приказал я, продублировав приказ взмахом руки.
Приказ был мгновенно выполнен и мы вновь остались с Арианной наедине.
— Так что вы скажете, лорд десница? — Спросила у меня Мартелл, которая успела немного успокоится, но по ее щекам все еще текли тонкие дорожки слез. — Что мне нужно было делать?
— Не знаю. — Ответил я, обесиленно откинувшись на спинку кресла. Полученный наконец ответ не принес ни капельки покоя или удовлетворения, оставив после себя лишь опустошение и какую-то апатию. Противное ощущение. — Не знаю, миледи.
Я и вправду мог дать только такой ответ. Да, я мог применить эту ситуацию на себя и сказать, что можно было сделать, вот только это было бы полной глупостью. Ведь я мужчина, родившийся и выросший в совсем другой стране, в совсем другом мире, проживший в обшей сложности почти сто с лишним лет. У меня по определению совсем другие ценности и образ мышления, чем у стоящей передо мной девушки.
Сидеть и пытаться думать, как сам бы выбирался из этой ситуации, не пожив в шкуре Арианны, было пустой тратой времени.
Ведь единственным, кто может по настоящему судить человека за совершенные им поступки, это он сам. Тот, кто знал об эмоциях, бушующих внутри него в момент совершаемого поступка, тот кто принимал решения, основываясь ТОЛЬКО на своих знаниях и умениях, тот, кто опирался на свои собственные принципы и мораль.
Так что я не мог сказать Арианне, что ей нужно было делать.
Да и ничего бы это не изменило.
Да, ее история пробрала меня до глубины души и я понял, что мой друг был убит собственной дочерью не просто так.
Заслуженно?
Не знаю.
Кто-то скажет да, кто-то скажет что нет. Но ведь, по факту, это ничего не изменит.
Завтра, на площади перед септой Бейлора, она будет казнена за один из величайших грехов в Семи Королевствах и никто этого не изменит.
Так что просидев еще пару минут на своем кресле, я позвал служанку, которая увела Арианну в ее покои, получив приказ выполнять все ее желания, а сам остался в солярии и достал из тайного отделения стола кувшин отборного арборского вина.
В ночь перед казнью я почти не спал, в одиночестве выпивая в солярии Башни Десницы и наблюдая за бескрайним звездным небом. Мне нужно было о многом подумать и во многом разобраться.
На следующий день.