Макар проснулся и почувствовал не только зверский голод, но и прилив сил. Как будто и не было этих шести дней, так истощивших его организм. Что это – влияние этой чертовой горы, свежий воздух или молодой организм? Он не знал. Знал только одно, что он очень хочет есть и никакая лапша или пирожок не утолят этот голод. Он подошел к краю скалы – высоко. Сел, свесил ноги вниз и просто смотрел, как разгорается новый день, небо становится ярко голубым, а сбоку горы медленно начинает выползать солнце.
Краем глаза он уловил какое-то движение. Он стал смотреть в ту сторону – небольшие птички, размером чуть больше перепелки, пролетали мимо, чуть сбоку от него, скрывались за уступом, а через какое-то время улетали куда-то вдаль. Макар долго прислушивался и уловил еле слышный писк. Скорее всего, где-то там за уступом небольшие пташки устроили свои гнезда среди камней, на такой высоте, чтобы не достали хищники. Это был его шанс.
Макар надел обвязку, накинул на плечи легкий рюкзак, пристегнул к себе веревку, зацепился за первую оттяжку и медленно полез в сторону к уступу. Лезть было тяжело. Ослабевшие руки держали вес тела с трудом. Хотя от первоначального веса осталось не так и много – незаметно для себя он сильно похудел. Чем ближе Макар подбирался к уступу, тем громче он слышал писк малышей, тем противнее ему становилось.
Обогнув уступ, он увидел два гнезда, в которых сидели птенцы. Услышав его шевеление, они синхронно вытянули шеи, открыли рты и стали истошно пищать. Каждый хотел получить порцию еды вперед своего собрата. Макар продвинулся еще ближе. В первом гнезде сидело пять птенцов, во втором шесть. Он долго не решался подойти ближе и только надеялся, что не прилетят сейчас их родители и он не увидит, с каким отчаянным чириканьем они будут метаться между ним и гнездом, как отважно и бесстрашно будут бросаться на него такого большого, защищая своих детей.
Макар передумал и начал медленно отползать назад. Взрослых птиц не было. Желудок свело судорогой и внутренний голос отчаянно шептал – сейчас или никогда. Прежний Макар выбрал бы никогда. Но Макар уже не был прежним. Одним резким движением он приблизился к гнездам, начал доставать оттуда птенцов и бросать их в рюкзак. Все же в каждом он оставил по птенцу, не мог не оставить, никогда не простил бы себя за это и начал двигаться в обратную сторону. Руки его дрожали, из груди рвались сдавленные рыдания, но он упорно лез назад, повторяя себе, что так надо.
Добравшись до палатки, он сел, свесив ноги с края скалы, и стал смотреть в сторону гнезд. Прилетели пташки, долго кружили у края уступа, то подлетали, то отлетали, что-то щебетали, но все же нырнули за угол, пробыли там какое-то время и улетели снова.
Макар уставился на рюкзак. Похищенные птенцы молчали, спасибо им за это. Что делать дальше – он понятия не имел. Надо же как-то их убить, не живыми же варить. Макар разрыдался. Вот у Пашки не было бы с этим проблем. Он бы разом все решил. Был у него какой-то внутренний стержень, который заставлял его принимать твердые взвешенные решения, особенно в критических ситуациях.
Моментально, из веселого беззаботного парня он превращался в эдакую машину, с отточенными движениями, никаких лишних слов, никаких лишних эмоций. Когда дело касалось чего-то серьезного, серьезным становился и он. А Макар? Макар, как всегда, прятал голову в песок и ждал, что Пашка решит все их проблемы. Но Пашки не было. А свежее, пусть и противное мясо было.
Не думая, не смотря, что он делает, Макар засунул руки в рюкзак и наощупь свернул всем птенцам шеи. Достал трупики наружу, положил перед собой и выпотрошил. Слезы, катившиеся по лицу, сдувал легкий ветер. Теперь перед ним лежали всего лишь лысые тушки. Он отчаянно представлял, что это курица, которую он купил в магазине. Девять малюсеньких корнишонов.
Он сварил мясной суп с лапшой. Бульон получился отвратительным на вкус. Но Макар ел, ел с таким удовольствием, с которым не ел уже очень давно. Новый, внутренний Макар ликовал, что он смог, он справился и вот она – питательная и живительная сила разливается по жилам, течет по венам, напитывает организм энергией. Старый Макар до сих пор хлюпал носом и жалел, что затеял этот ужин, искренне надеясь, что его вырвет или что это сон.
Не сон и не вырвало. Макар сполоснул котелок. Суп горячим варевом плескался в желудке, навалилась усталость. Скорее даже эмоциональная, чем физическая. До заката оставалось еще несколько часов, но Макару уже отчаянно хотелось забраться в палатку, свернуться калачиком и заснуть. Собственно, делать ему все равно было нечего, а потому можно и поспать. Он забылся крепким и здоровым сном.