Довольный собой Макар залез в палатку улегся поудобнее и стал ждать, когда придет сон. Он боялся, что от волнения не сможет заснуть, но натянутые, как тетива, нервы и уставший мозг, хотели покоя, поэтому он заснул достаточно быстро.
10
Макар открыл глаза. Он лежал в кровати -мягкой, теплой. Чистые белые простыни пахли свежестью и кондиционером для белья. Было раннее утро, свет пробивался из-под тяжелых штор, судя по звукам, снаружи стучал дождь, но в комнате было тепло и сухо. Макар встал, огляделся. Он был в маленькой спаленке, где умещалась односпальная кровать, тумбочка рядом да шкаф в углу. Рядом с дверью в стене торчала половина печки. Вернее, задняя ее стенка, она-то и отдавала тепло в комнату.
Макар вышел за дверь и оказался в достаточно просторной деревенской избе. Посередине стоял стол со скамьями, сбоку от двери и правда была небольшая печка, которая отапливала еще и смежную с ним комнату. Макар чуть было не дернул ручку, чтобы заглянуть внутрь, да постеснялся. В дальнем углу стояла большая русская печь, она уютно трещала дровами, а снизу из котелка исходил умопомрачительный запах свежесваренных щей.
Рядом с печкой располагалась еще одна комната. Макару было жутко любопытно посмотреть, что за дверью, но он почему-то стеснялся. Он вдруг ощутил себя маленьким мальчиком, которого привезли в деревню к строгой бабушке, где ты уже достаточно взрослый, чтобы, проснувшись, не бежать кушать кашу, а выйти во двор, умыться, набрать ягод к этой каше, и только потом идти, садиться за стол.
Макар выглянул из окна. Было мало что видно из-за дождя. Он лил стеной, смешиваясь с ветром и активно штурмуя стекла окон. Но деревья и кусты за окном были зелеными, значит все еще лето. Из соседнего сарая кто-то приближался по тропинке к дому. Скрипнула входная дверь, кто-то потоптался в сенях и отворил дверь в горницу.
– А, Макарушка, проснулся, – сказала вошедшая женщина, убирая мокрые волосы с лица. Она была не молода, но еще и не бабушка. Макар был не силен в угадывании возраста. – Ну, чего стоишь столбом, не боись, не кусаюсь, ты меня не знаешь почти, а мне вот про тебя Олег все уши прожужжал. В общем-то из-за него баба Нюра-то пироги и испекла.
Макар стоял столбом и ничего не понимал. Какой Олег? Какая баба Нюра?
– Алевтина Павловна я, засмеялась женщина, – ну?
Макар молчал. Он пребывал в таком шоке, что и слова вымолвить не мог. Стоял столбом, как дурак, и все таращился на женщину, которая не только не испугалась его появлению, но и знает его. Да еще и он не вселился в чужое тело, а тут, собственной персоной. Алевтина Павловна, тем временем, спокойно выкладывала на стол яйца из корзинки, которую принесла с собой.
Хлопнула дверь. Макар обернулся на звук. Из комнаты, которая располагалась рядом с русской печью, вышел мужчина. Он выглядел достаточно моложаво, но виски уже тронула седина, а вокруг карих мудрых глаз залегли морщинки. На вид ему было лет 60-65, не больше.
– О, Макар проснулся. Обалдел небось? – мужчина засмеялся, подошел, протянул руку, – Константин Олегович, приятно познакомиться.
Макар машинально пожал руку, но так и не произнес ни слова. Все мысли в голове у него смешались.
– Ну, чего ты стоишь, иди, буди своего друга, – сказал Константин Павлович и кивнул на дверь, в которую Макар постеснялся заглянуть первым делом.
Как во сне, Макар медленно прошел к двери и повернул ручку, открыл. Комнатка была точно такая же маленькая, такой же шкаф в углу, тумбочка и кровать у окна. На кровати спал Пашка. Его дреды разметались по подушке и выглядел он точь-в-точь как медуза горгона мужского рода.
– Эй, просыпайся, давно утро уже, – Макар тряс друга за плечо и плакал. Слезы градом лились из глаз, и он ничего не мог с этим поделать.
Пашка открыл глаза, увидел друга, рывком соскочил с кровати, обнял его и закружил по комнате.
– Пришел, пришел все-таки! Я знал, знал, что придешь! Я верил! Это я уговорил бабу Нюру! Ма, Па! Макар пришел! – и он вместе с другом, танцующим вихрем, вывалился из комнаты.
– Доброе утра, Олежка, – смеясь сказала Алевтина Павловна.
– Да уж успели познакомиться. Вперед тебя увидели, Павлик, а нечего так долго спать, – улыбаясь сказал Константин Олегович.
Макар совсем растерялся, но Алевтина быстро всех успокоила, усадила за стол и расставила тарелки, принялась раскладывать жареные яйца, которые уже шкворчали на сковородке.
От одного вида яиц Макара замутило. Он побледнел. Яйца, да и птицу тоже, он еще долго не сможет есть. Алевтина Павловна вскинула брови.