Наверху, на ребре, за палатками второго лагеря присматривают альпинисты и шерпы, а в лагере 1 наш руководитель Иван проклинает беспорядок, требуя от просвещенного общества, именуемого «экспедиция», стать на путь истинный. Ибо никто не желает мыть посуду, считая это напрасной тратой времени. Между тем больные становятся все разговорчивее, и количество геройских рассказов увеличивается по мере их выздоровления. А это означает, что пора им отправляться в ледовые пустыни второго и третьего лагерей, где можно спокойно поразмышлять в тишине и бесконечности мира. Палатки «Липно», подходящие, как явствует из их названия, для туристского лагеря на берегах этого южно-чешского озера, парусят на западном ветру, дующем с Эвереста, брезент порется по швам, связки лопаются. Их лохмотья уносят в базовый лагерь, и больные на время становятся швеями, исправляющими изделия «Технольна», которые не выдержали испытания перед лицом Макалу, Эвереста и обиталища богов. Берега Адриатики, Ширавы и озера Липно никак не сравнишь с Эверестом, и только упрямое решение вознести эти палатки с Ломнице-над-Попелкою на шеститысячную высоту достойно восхищения и заставляет склониться перед ним.
После ужина, пока в большой столовой палатке завязывается почти ритуальная дискуссия на тему: кто с кем, где и при каких обстоятельствах, — Мингма печет лепешки. Беседа с этим интеллигентным шерпой, который прошел с альпинистскими группами весь Непал, побывал в Индии и время от времени посещает Тибет, не лишена интереса, хотя тематика далека от секса.
Мингма утверждал, что убийство гималайского петуха в период токования (три года назад мы застрелили нескольких) приносит несчастье. И это подтвердилось — Анг Ками, лучший стрелок, погиб на Пумори, да и вся история той экспедиции хорошо известна. Дело в том, что бог (Мингма не смог уточнить, который именно) жалует этих птиц больше других. Тот же самый бог не любит, когда мясо жарят на вертеле прямо на костре, ибо этот запах неприятен для его носа. А мы и в этом вопросе поступили тогда бестактно, изжарив пойманного фазана на костре в лагере Тадо Са. Зато аромат, источаемый рододендронами и розанами, когда их тугие, смерзшиеся листочки подбрасывают по утрам в тлеющие уголья, бог очень любит. Синий дым благоухает, и бог безмерно счастлив. Поэтому Анг Гиалтсен и Кришна Бахадур вместе с вязанками дров приносят пучки священных веточек, и каждое утро их запах поднимается над красной крышей кухни.
Бог принимает эту жертву, однако погода, видимо, не входит в его компетенцию.
Атмосферное давление, которое за несколько часов проделывает невероятные скачки, подобно сумасшедшему, увешанному бубенчиками, предопределяет то, что происходит и внутри и вне нас; проявления этих состояний соразмерны терпению, воле, тренировке и в первую очередь надстройке, которую мы называем самообладанием каждого из нас. Это понятие чуждо горе, льду, физическим явлениям юго-западного ребра, а также целым горстям витаминов, пилюлек и таблеток, которые альпинисты принимают из рук доктора как святыню. Мера наивысшего напряжения сил — не математическая мера. И даже расчеты слоев испарений, которые где-то гораздо выше вершины Макалу образуют тройную ткань перистых облаков, туч и «барашков», не помогут постичь природу ветров, несущихся с Эвереста и Лхоцзе, задувающих в параболу южной стены, набирая скорость точно по касательной, по которой чехословацкое ребро поднимается на высоту 8010 метров, ныне называемую Южная Макалу.
«Барашки» на гималайском небосклоне очень далеки от пасхальных барашков, и можно только представить себе, что творят эти ветры с палатками и их содержимым — с людьми. Что же можно извлечь из сообщения, посланного нами в Прагу через Катманду и через Чехословацкое телеграфное агентство в Индии? Электромагнитным волнам ураган почти не мешает, и люди в Чехословакии просто не представляют себе, что значит жить в центре действия этих сил и удерживать промежуточные лагеря в достойном состоянии. В лагере 1 уничтожены буквально все палатки, а так называемые «Липно» разорваны на значительно большее количество обрывков, чем завеса храма. В лагере 2 палатка той же фирмы сорвана с пола, вросшего в лед, и со сверхзвукорой скоростью унесена через Японский перевал в Тибет. В лагере 3 палатки, закрепленные ледорубами и крючьями, развеваются как флаги, а почти все, что было внутри, пропало. Продукты, плитки, спальные мешки, надувные матрасы и веревки.