— Разумеется, нет, — ухмыльнулся я. — Впрочем, не переживай, я не враг тебе. То, что произошло — это урок, который длился четыре недели. И ты неплохо прошла экзамен. Как-минимум, ты достигла силы офицера продвинутого уровня, а этим мало кто из твоих сверстников может похвастаться. — хмыкнул я.
После разборок с Юлием я еще раз через неделю пришел к ней, но она снова начала дерзить, и я оставил ее там на четвертую неделю. Теперь уже Анастасия ведет себя куда более покладисто.
— Я смогу… вернуться во дворец? — осторожно спросила она.
Раньше она мечтала учиться в обычной академии, правда при этом по полной пользоваться своей властью принцессы. Теперь же мечтает о том, чтобы вернуться к мамочке. Однако, я ее не виню. Эти четыре недели ей дались нелегко.
— Что? После всего, что я для тебя сделал, ты просто хочешь бросить меня и вернуться? — прищурился я.
— Н-нет! — она быстро закачала головой, в ужасе от того, к чему могут привести ее слова.
— Ладно, прости-прости, я шутил. — посмеялся я. — Разумеется, ты можешь вернуться. Если хочешь. Но можешь и остаться. Ты ведь понимаешь, чем вызвано желание оставить тебя в том городе?
— Д-да… я действительно вела себя не очень хорошо… — отвела она взгляд.
— Ты вела себя, извиняюсь за мой французский, как настоящая сука. И ладно бы ты только мне на мозги действовала. Но твоя дурость могла навредить моим ученикам, и вот этого я уже не могу допустить. — стал я куда серьезнее.
Я внимательно следил за ее реакцией, но никакой враждебности не было.
— П-простите.
Окончательно убедившись, что она не решит мстить, я протянул руку и погладил ее по голове.
— Анастасия, ты тоже моя ученица. Если бы кто-то угрожал твоей безопасности, я также наказал бы и их. — посмеялся я, но, по-видимому, ей было не смешно. — Ладно, забудем. Считай этот месяц — эксклюзивным опытом, который не доводилось переживать никаким принцессам. При плохом стечении обстоятельств — это может спасти твою жизнь. При хорошем же, ты просто будешь знать, через что каждый день проходят военные. Так что, держись! — показал я ей кулачок. — А, и да, надеюсь тебе не нужно объяснять, что будет, если кто-нибудь узнает о том, что на самом деле произошло? — прищурился я.
Принцесса быстро закивала.
После того, как она поняла, что кто угодно может оказаться заменой, вряд ли она осмелится что-то рассказать. С другой стороны, у нее может начаться паранойя…
«Будем надеяться на лучшее.»
Анастасия Романова, дочь Императора и талантливая одаренная. Несмотря на то, что, как и остальные члены императорской семьи она всю жизнь пренебрегала тренировками, она была способна одолеть большинство сверстников, чем, несомненно, гордилась. И потому она была уверена, что достойна учиться в академии имени Николая II, и это был лишь один из множества капризов принцессы…
Кто бы знал, что все так выйдет?
От мысли что-нибудь предпринять против этого чудовища ее бросало то в жар, то в холод. Она никогда не видела такого бескомпромиссного человека. Он не испытывал ни малейшего удовольствия или удовлетворения от того, что делал, и потому не злорадствовал. Вместо этого, стоило ей только сказать что-то, чем он недоволен, как он просто исчезал на 10 080 минут, и потом снова возвращался и все повторялось.
Те четыре недели, которые она там провела… это было худшее, что с ней случалось. И дело не в том, что принцесса к такому не привыкла. Даже обычные люди после нескольких дней выживания на руинах человечества сходили сума… если, конечно, им удавалось выжить.
Зимние ночи очень холодные. Температура там могла снижаться до −35 градусов цельсия. И, разумеется, этот Максим Морозов не озаботился тем, чтобы дать ей зимней одежды. Обычный человек давно умер бы.
Но помимо холода были и другие напасти. И разумеется, самыми страшными из них были монстры — из-за них нельзя было ни на секунду расслабиться. Она не могла заснуть все эти четыре недели в страхе, что проснется в пасти монстра. А сражения ни на секунду не прекращались. Много раз она была на краю гибели.
Прибавить к этому голод, отсутствие питьевой воды и бесконечные битвы, и станет очевидно почему она сломалась. Ни раз и не два она думала о том, чтобы убить себя. Надежды вселяло только то, что осталось совсем чуть-чуть — одна неделя, и это все кончится. Но если бы ее вернули туда и поставили период не в неделю, а в месяц, то она предпочла бы умереть.