— А почему я?
— Потому что ты отличаешься от всех женщин, которых я встречал, и наш сын будет обладать большой физической силой.
— Это безумие, Талон. На данный момент я не хочу ребенка от тебя, или кого-то еще. Я никогда не упоминала об этом, но в моем роду существует проблема, суть коей сводится к трудностям в зачатии. Поэтому рыжие стаи столь не многочисленны.
Это не было ложью. Рыжие стаи были малочисленны именно по этой причине. И поэтому никто из моих предыдущих врачей не выявил истинной причины моего бесплодия. Они все ссылались на то, что я унаследовала бесплодие, поразившее нашу стаю, и прекратили дальнейшую диагностику.
— Мы прочитали твои медицинские файлы…
— Мы?! — я резко перебила его, в моем голосе сквозило раздражение. — Что ты подразумеваешь под «мы»? И как, черт возьми, ты получил мои медицинские файлы?
— Нет ничего, чего нельзя было бы купить, если у вас есть деньги. А у меня они есть. Разумеется я переговорил со специалистами, проконсультировался. Они убеждены, что тебе требуется лишь курс инъекций, чтобы посодействовать овуляции.
Если он и его эксперты пришли к такому выводу, то они, очевидно, заполучили мои ранние медицинские файлы, а не последние, те, что выдал мой, одобренный Управлением, и следовательно, прошедший всевозможную проверку на благонадежность, врач. Никто бы не смог проникнуть в эти файлы, без того, чтобы не поднять тревогу в Управление. Это было не обычное обследование, и, несмотря на то, что все эти предосторожности, заставили меня с меньшей настороженностью относиться к врачу, я всегда задавалась вопросом — почему Джек поручил обследовать именно меня? Конечно же теперь его причины были предельно ясны. Он все время знал, кто я такая и хранил мои секреты, даже увидев, что происходит с моим организмом.
Те защищенные файлы были единственными документами, в которых упоминалось, что основная причина бесплодия заключается в том, что я гибрид. И согласно заключению, на фармакологическом рынке в данный момент не было лекарственного препарата, который бы помог моей яйцеклетке совершить овуляцию.
Пусть даже так, но от вида самодовольной улыбки Талона я непроизвольно сжала кулак, однако, каким-то образом все-таки удержалась от искушения треснуть его оным.
— Талон, если у нас будет ребенок, я не отвяжусь от тебя в течение следующих десяти, а может и более, лет. Немногие волки готовы принять чужих щенков.
— Никакой другой волк и не предусматривается. Что мое, то — мое.
— Я не потрачу попусту следующие десять лет, заключив с тобой эксклюзивное соглашение, в котором ты будешь указан, как единственное лицо имеющее право обладать мною. Я наслаждаюсь тем, что мы имеем, но мне не хочется этого на постоянной основе.
— Поэтому я буду растить ребенка сам.
Я покачала головой:
— Если ты думаешь, что я собираюсь пройти через все неприятности в попытке зачать только для того, чтобы затем отдать свое дитя кому-то другому, то ты сошел с ума.
— Я не сумасшедший. Я на полном серьезе хочу от тебя ребенка.
Как Талон мог поверить, что я на самом деле соглашусь на нечто подобное? Ведь за все то время, что мы провели вместе, он должен был хоть немного узнать меня. Однако, глядя на него сейчас, я осознала, что он так меня и не узнал. Талон не рассматривал меня как личность, он видел во мне благоволившего к нему сексуального партнера, от которого ему теперь захотелось детей.
— Ответ — нет.
— Хотя бы подумай о моем предложение какое-то время.
— Нет. — Я вылезла из спа.
Он не сводил с меня золотистых глаз, наполненных холодной решимостью.
— Я всегда получаю то, что хочу, волчонок. В конце концов, ты сделаешь это.
— Нет, не сделаю.
Он с ленцой улыбнулся, от чего я тут же насторожилась. Мне не понравилась эта улыбка и то злорадство, что скрывалось за ней. Талон не вызывал у меня доверия.
— У тебя нет выбора.
Я схватила полотенце со стула и начала вытираться.
— О чем ты?
От его ленивой, самоуверенной улыбки моя настороженность возросла. Он что-то знал, нечто такое, о чем не договаривал.
— Я о том, что пустил слух о заключение между нами соглашения, с предоставлением мне исключительных прав на тебя в течение следующих двух месяцев. Во время лунной лихорадки ты имеешь право обращаться только ко мне и ни к кому другому. Но я не буду удовлетворять твои запросы, пока ты не согласишься на мои условия.
Во мне заклокотал гнев — это все, что я могла себе позволить, чтобы не наброситься на него и ударом кулака не стереть с его губ эту самодовольную, ледяную улыбку.
— Скоро вернется Миша, он расскажет правду.
Он поднял бровь:
— Миша не станет сражаться за тебя со мной.
От уверенности в его голосе, по моей спине пробежал озноб. Может мне только показалось, что утверждение Талона прозвучало так, словно он знал Мишу гораздо лучше, чем я? Глупость! Насколько мне было известно, они встречались менее шести раз. Вряд ли этого времени хватило бы для формирования некой глубинной связи, переросшей в дружбу.
Я швырнула полотенце на стул.
— То, что есть между нами — это неплохо, но я могу прожить и без этого. Если ты не бросишь заниматься этим дерьмом — я уйду навсегда.
— Я много думал об этом, волчонок. Потратил уйму времени. Я не собираюсь сдаваться, пока не получу желаемого.
— Ответ остается прежним — нет. — Я развернулась и направилась одеваться.
Вслед мне раздался довольный смех Талона, от которого у меня заледенела душа.
— Посмотрим, волчонок. Поживем — увидим.
Я не потрудилась ответить, просто натянула свою супер-короткую юбку и топ, и убралась оттуда. Как бы то ни было, но меня не покидало ощущение, что сюрпризы Талона на этом еще не закончились.
При выходе из отеля у меня зазвонил телефон. Я полезла за ним в сумку и с облегчением увидела, что это звонит Лиандер.
Приняв вызов и не дожидаясь пока мне ответят, я произнесла:
— Он в порядке?
— Я в порядке, сестренка.
На меня нахлынуло чувство облегчения, а на глаза навернулись слезы. Я яростно сморгнула их и спросила:
— Правда?
— Ну-у, мне не грозят лунные скачки в течение последующих нескольких дней, но во всем остальном, со мной все в порядке.
— Стало быть они «доили» тебя? И ничего больше?
— Нет, насколько мне известно. Они сковали меня серебряной цепью, поэтому я не смог сбежать.
— Тебя осмотрел знакомый врач Лиандера?
— Типа того. Я же говорю, что со мной все нормально, просто чертовски болит одно место и хожу, как чувак, который слишком много времени провел в седле.
— Для тебя это не ново, братец, — усмехнулась я.
Он тихо хмыкнул:
— Я бы не имел ничего против, если бы это произошло по моей воле.
— Выходит, теперь нам остается лишь выяснить почему «Монеиша» задействована в обороте донорской спермы.
— Для этого, нам, возможно, придется опять туда вломиться, а это проще сказать, чем сделать.
Раздался звон колокольчика, я подняла глаза и увидела, как к остановке возле отеля приближается полированный серебристый трамвай. Я поспешила через дорогу.
— Ты переговорил уже с Джеком?
— Да, он сказал мне оставаться здесь и что сам приедет к нам.
— Он рассказал тебе, что его кто-то пытался убить?
— Да… — Роан нерешительно умолк. — А еще он сказал, что Келли пропала без вести.
Я почувствовала, как внутри меня что-то застыло.
— Но… но она не должна была искать тебя. Она должна была быть отправлена на абсолютно другую миссию.
— Так и есть. Джек отрядил поисковую группу. Они найдут ее.
Тон Роана был обнадеживающим, но меня не покидали мысли о других стражах, пропавших в последнее время. Я не хотела, чтобы это случилось с Келли. Не хотела, чтобы это случилось со всеми, кого я знаю, и даже с теми, кого ненавидела.
За исключением одного.
— Прошлой ночью ей угрожал Готье. Джек расспросил его об этом?
— Да. У Готье много недостатков, сестренка, но он не дурак. Я сомневаюсь, чтобы он напал на другого стража.