Его пальцы проскользнули под простынь и начали ласкать мои чувствительные соски мучительно-медленными круговыми движениями. Неспешным, подразнивающим движением он потер большим пальцем затвердевший сосок.
— Какая жалость.
Мои гормоны тоже так считали.
— Расскажи мне о волке, который причинил тебе боль, — спросила я.
Куинн прекратил поглаживания, но его пальцы были такими горячими, что казалось, он выжигает клеймо на моей груди. Затем его глаза встретились с моими, в них читалась решимость и твердость. Роан был прав. Этот мужчина никогда не предложит мне ничего, кроме секса. Волк, который побывал в его жизни до меня, полностью разбил сердце этого вампира.
Куинн убрал руки, я тут же пожалела об этом, поскольку любопытство — как далеко он мог зайти, было сильнее желания узнать правду. В ближайшие дни я намерена пойти на поводу своих пытливых инстинктов, прежде чем они погрузят меня в омут желания, из которого я не смогу вынырнуть. Или же в данном случае, потерпеть фиаско с одним из самых сексуальных вампиров, с которым я когда-либо сталкивалась.
Куинн откинулся в кресле, его лицо ничего не выражало.
— Зачем?
— Затем, что Роан посоветовал мне не привязываться слишком к тебе. А так как он редко дает такого рода советы, мне стало любопытно, почему он решил это сделать сейчас.
На его лице отразилось удивление:
— Роан так сказал?
— Ты тоже так говорил, — напомнила я ему. — Из всего услышанного, я сделала вывод, что мы, вервольфы, хороши для секса на разок или два, но не более того?
Его глаза встретились с моими, в их темных глубинах сверкали холод и твердость стали.
— В сущности, да.
— Выходит, ты придерживаешься слишком-человеческих взглядов — вервольфы являются немногим больше шлюх, которые едваили вовсене контролируют свои базовые инстинкты?
— Да.
Я пренебрежительно фыркнула, ощутив при этом необъяснимое разочарование.
— А я еще считала, что несколько сотен лет смогло вбить в твою башку хотя бы крупицу знаний.
Он мрачно улыбнулся:
— Прожитые столетия послужили для меня хорошей жизненной школой. И исходя из горького опыта с волками, лишний раз доказывают правоту моих убеждений.
Я вспомнила фотографии его невесты и статьи, в которых говорилось о ее исчезновение.
— Эрин была волком, не так ли?
Куинн отрывисто кивнул.
— Что она сделала?
Он недолго колебался с ответом, но все же колебался. Его нежелание говорить на эту тему было очевидно, но все же он намеривался ответить. Разве что предположить, что его желание обладать мной было сильнее, чем желание сохранить свои секреты?
— Мы повстречались во время полнолуния, — тихим, лишенным сексуальности голосом ответил он. — Но лихорадка продолжилась по прошествии этой фазы. Я не мог насытиться ею. Мне казалось, что это любовь.
Я вскинула бровь:
— А оказалось нет?
— Нет. Это оказался наркотик под названием «Вечность».
Я нахмурилась. О наркотике «Вечность» я никогда не слышала, однако большинство из них можно найти в клубах. На этот счет у меня не было сомнений.
— Какое у него действие?
— Имитирует лунную лихорадку в период полнолуния и чье действие нераспространяется на вер-созданий.
Я удивленно округлила глаза:
— Это опасно.
— Чрезвычайно. Слава богу, это был всего лишь экспериментальный образец. Эрин работала на компанию разрабатывающую этот препарат и решила провести небольшое апробирование на практике. Я стал ее подопытным образцом.
В таком случае, она была хреновым экспериментатором, потому что никому, у кого есть хоть мало-мальски мозги, не захотелось бы пакостить этому необыкновенному вампиру.
— Выходит, она никогда не любила тебя?
— О, я уверен — она любила мои деньги, — ответил Куинн нейтральным тоном.
Однако старая обида и гнев все же просквозили в его голосе, но я не стала заострять на этом внимания.
— Что случилось?
— Я купил ту компанию, а затем уничтожил весь проект.
— Значит, «Вечность» больше не создается?
— Да.
— А что с Эрин?
— По последним слухам она работала в борделе в Сиднее. — При этих словах на губах Куинна промелькнула злорадная улыбка. — Подходящее занятие для волчицы, которая была немногим больше шлюхи, зацикленной на деньгах.
Я уставилась на него, понимая, что он залез в разум Эрин и изменил ее собственное представление о себе, о собственном «я». Заставил ее поверить, что она была той, кем стала сейчас. От этой мысли меня пробрала дрожь. Для затянувшейся мести это было слишком расчетливое и циничное наказание, которое только можно придумать.
— И чего ты ждешь от меня после всего?
— Ничего, кроме секса. — Он помолчал мгновение, а затем с ленцой, игриво улыбнулся — при виде этой улыбки у меня взыграли гормоны, а на ногах невольно поджались пальцы. — Что возвращает меня к первоначальному вопросу — когда?
— Мой брат настаивает, чтобы я отъедалась и восстанавливала силы, прежде чем приступлю к делам, требующих немалых усилий.
— Со своей стороны, по такому случаю, я намерен выложиться по максимуму.
О, Боже…
— А не скрепить ли нашу сделку поцелуем? — Потому что, если я хотя бы не узнаю, как он целуется, то просто лопну от неудовлетворенного любопытства. Хотя, скорее всего, и в случае его поцелуя мое тело взорвется от неудовлетворенного желания.
Он наклонился вперед, обхватил ладонью мою щеку и требовательно прижался губами к моему рту. Это был поцелуй непохожий на все предыдущие — долгий, медленный и самый страстный поцелуй в моей жизни, от которого у меня перехватило дыхание.
Я не могла дождаться того момента, когда ему представиться более удачная возможность показать, на что он способен.
— Сюда поднимается твой брат, он несет тебе поесть, — прошептал Куинн и, прежде чем откинуться на спинку кресла, напоследок коснулся губами моих губ.
Я глубоко вздохнула, воздух был наполнен его запахом, насыщенный аромат сандала в сочетание с более резким запахом, отражающим его мужскую сущность. Он так приятно пах, что хотелось его съесть. Ну, или хотя бы откусить немножко. И облизать…
— Мой брат, как всегда не вовремя, — проворчала я.
Куинн тихо фыркнул от смеха и встал. Я скользнула взглядом по его телу и с удовлетворением отметила, что он хочет меня не меньше, чем я его.
— Извините, что прервал ваше веселье, — произнес, появившийся в дверях Роан. — Но тебе необходимо подкрепиться, прежде чем ты приступишь к деятельности, отнимающей много сил.
— И мне тоже, — откликнулся Куинн, при этом послав мне такой красноречивый взгляд, что я ощутила, как внутри меня разливается приятный жар. — Даже, несмотря на то, что синтетическая кровь в этот момент не отвечает моим вкусовым пристрастиям.
Он исчез из виду у подножия сходней и я вдруг вспомнила как дышать.
— Ты уверен, что в его роду нет волков? — спросила я, усаживаясь поудобней, чтобы Роан смог поставить поднос мне на колени.
Роан ухмыльнулся:
— Эффектный мужик, надо отдать ему должное. Чертовски жаль, что он гетеросексуал.
Я уставилась на него долгим взглядом.
— Только не говори мне, что ты клеился к нему.
— Че-е-ерт, да. А ты бы не стала, если бы вошла в бар и увидела его? — Брат поставил поднос мне на колени и сел. — Он отказал мне в вежливой форме и мы разговорились, а остальное, как говорится, уже история.
— Сколько лет прошло с тех пор? — Я взяла нож с вилкой и принялась разглядывать месиво на тарелке. Вроде бы это была яичница с беконом, но утверждать я бы не взялась. Мой брат не отличался кулинарными способностями.
— Всего лишь год.
— Так почему же ты не познакомил нас?
Теперь наступил его черед одарить меня долгим взглядом.
— И я это слышу от волка, который не перестает проповедовать, что все вампиры — высокомерные свиньи?