— Он под старость лет из ума выжил? — поинтересовался Тарковский.
— Это мы узнаем чуть позже, когда справимся с ним и приведём к ответу. Но вы должны понимать, что этот человек не гнушался ничем, даже воздействием на меня самого.
— Да как он посмел! — разразился праведным гневом Чернышёв. — Сейчас же изловить и казнить!
— Он слишком хитёр и пронырлив для этого, — ответил на это император. — Поэтому у меня есть несколько другой план. Но сначала я должен обезопасить самое ценное, что у меня есть. Мне нужен кто-то из вас.
— Я готов, — сделал шаг вперёд Михаил Николаевич Орлов. — Что прикажете?
— У вас, кажется, есть неприступная крепость недалеко? — приподняв бровь, осведомился монарх.
— Всё так, — ответил Орлов.
— Поручаю вашим заботам свою единственную дочь. Что бы ни случилось, с её головы не должен упасть ни единый волосок, понятно?
— Так точно, — Михаил Николаевич поклонился императору и направился к Варваре. — Варвара Ярославовна, позвольте, — он взял девушку под руку. — Как доберёмся, я позвоню.
— Отлично, — кивнул император и переключился на остальных. — А мы с вами пойдём на свадьбу.
— На свадьбу? — удивился Белозёрский. — В такой-то обстановке?
— Мы должны заставить думать Разумовского, что всё идёт по его плану. Тогда он покажет своё истинное лицо, и мы его прищучим.
— Предлагаете ловить на живца? — прищурился Белозёрский.
— Именно, и живцом в данном случае буду я, — ответил монарх.
— Но, ваше величество… — начал было Чернышёв.
— Послушайте, этот человек задумал государственный переворот, — прервал его император. — Вы думаете, он не предусмотрел попытки устранить его, если вдруг всё вскроется? Поверьте, это очень умный человек, который продумывает свои ходы далеко вперёд. Сейчас наша задача постараться предугадать его действия и предотвратить развитие самого плохого для нас варианта.
Орлов пропустил Варвару в машину первой, когда водитель открыл дверь специальной правительственной «Волги». А затем сел сам.
Внутри было просторно и пахло карамелью.
Принцесса не горела желанием разговаривать с подручным отца. Все её мысли занимал сейчас один-единственный человек, телефон которого был выключен с того самого момента, как прогремел взрыв в крематории Державиных.
Повинуясь внезапному порыву, она написала ему сообщение.
«Если ты выжил и не сообщил мне об этом, я убью тебя лично и уже насовсем, Варя».
Она просто не могла поверить, что Никиты больше нет. Это не укладывалось в её голове. Варвара верила, что он нашёл способ выжить. А вот то, что он не предупредил её… Что ж, может быть, не было возможности, ведь все их телефоны наверняка прослушиваются.
Она смотрела в окно, но то было настолько сильно затонировано, что было не совсем понятно, куда они едут. Но принцесса не волновалась. Куда может отвести её один из ближайших доверенных отца, дававший ему личную клятву? Только туда, куда надо, правда?
Вот только запах карамели почему-то усилился, а воздуха стало катастрофически не хватать.
— Можете открыть форточку? — попросила Варвара. — Что-то мне тяжело дышать.
— Конечно-конечно, — ответил Орлов и, кажется, даже куда-то потянулся.
Но свежего воздуха так и не появилось. Вместо него всё вокруг занял карамельный запах, заполняющий всё её существо. Ещё несколько мгновений, и принцесса замерла на своём сидении без чувств.
Орлов подождал некоторое время, чтобы убедиться, что девушка действительно отключилась, а не притворяется, и только тогда открыл окно, проветривая салон. Ещё через минуту он высунулся наружу и вдохнул морозный московский воздух.
Дело было сделано. Дело, за которое он должен получить достойную награду.
«Жизнь порой преподносит неожиданные сюрпризы, — подумал он. — Иногда такое ощущение, что удача сама спешит тебе в руки».
Достав свой телефон, он набрал короткое сообщение.
«Везу тебе царский подарок. Встречай».
Глава 4
Пока мы ехали к Кремлю, я по большей части смотрел в окно и думал, почему принцесса не отвечает на сообщения. Моё внимание привлёк только Вадим Давыдович, дозвонившийся императору.
— Ваше императорское величество, — сказал он в трубку. — Рад приветствовать вас в добром здравии.
— Здравствуйте, Вадим Давыдович, — ответил монарх, и по голосу, доносящемуся до меня из трубки и усиленному мною для того, чтобы не пропустить ни единого слова, я бы не сказал, что тот сильно расстроен. Озабочен — да, но, полагаю у него были на то причины. — У вас что-то срочное? А то у меня тут дел невпроворот.