— Но я уже не умираю, — ответил я, чувствуя, что тело вновь перестраивается.
Оно росло и крепло. Из спины показались чёрные силовые крылья, способные пробить разом тысячи, а то и десятки тысяч миров. Спереди появился специальный отросток для метания плазмы. А затем из задней части головогруди полез устрашающий хвост, похожий больше всего на скорпионий. На голове из чёрных выростов сама собой сложилась корона.
— Маму твою хитиновую по самое жвало в смолу да левым тапком по хребтине, — дал о себе знать Архос.
К моему удивлению голос его звучал совсем не так жалко, как мне казалось до этого.
— Что там у вас? — устало спросил Магнус, разминая плечи, чтобы в любой момент снова броситься мне на выручку.
— Это избыточная модификация, — проговорил мой ментальный учитель. — В отличие от предыдущей, эта похожа на сверхбоевую. И… продолжает трансформироваться.
— Горшочек, не вари, — сказал маг и поднялся с пола, куда упал, буквально вытащив меня из портала на себе.
— Где мы? — спросил я и понял, что мой вопрос самый неважный, из всех, заданных за последние десять минут.
Несмотря на это Магнус мне ответил.
— На Куране, — ответил он. — В единственном месте на планете, где нет…
Я, к своему стыду, перебил мага, чихнув. Трижды. И потом ещё трижды.
— … Лилий, — закончил он уже гораздо тише. — Да что ж такое-то.
— Тут это, — подал голос Штопор. — Кастрюлька, которая бурлила… она… в общем, это… не варит теперь совсем. Скукоживается помаленьку.
Так как сейчас сил у меня было столько, что меня от энергии буквально разрывало на куски, я взглянул внутрь себя, надеясь, увидеть и решить проблему.
Но тут же несколько раз подряд чихнул, сбившись с настроя.
— Зато цветочки работают, — мрачно заметил Магнус, вставая. — А то меня же ведь едва в дурку не отправили, когда я приказал всё засадить ими. Что с сердцем?
— С сердцем? — переспросил я, не совсем понимая вопрос. — С которым именно?
— С эфирным, конечно, павук-переросток, — ответил Магнус, плетя какие-то сложные заклинания. — Видишь его?
Для меня это был странный вопрос. Как можно не видеть эфирное сердце, которое занимает чуть ли не половину… Должно было занимать. Оно стремительно сморщивалось, скукоживалось, уменьшалось в размерах, чернело, пропадая на глазах.
— Жми отбой! — прямо в мозг мне прокричал Архос. — Сейчас же!
Я отыскал глазами планшет со значками различных видов магии и вдавил кнопку с изображением крылатого паука.
Всё прекратилось столь же стремительно, как и началось. Я стоял в своём привычном обличии напротив Магнуса, обеспокоенно смотрящего на меня.
— Получилось, ядрить твоё в коромысло, — многозначительно заключил он. — Осталось что-нибудь от эфирного сердца-то?
Я снова взглянул внутрь себя. Магический орган, который я когда-то вырастил ценой собственной жизни, сильно уменьшился в размерах и перестал ярко сиять, испуская, скорее, приглушённое свечение.
— Осталось, — неуверенно ответил я. — Но чувствует оно себя не очень хорошо. Оно же восстановится, да?
— Я не знаю, — ответил Магнус, проходя к себе за стол, садясь в кресло и наливая в бокал какого-то местного алкоголя. — Всё, что мне удалось понять на данный момент, что ты замешал в себе такую ядерную смесь, что тебя просто порвёт, как флягу с брагой у батареи, если ты попробуешь использовать две магии одновременно.
— Не понимаю, — ответил я, поглядывая на эфирное сердце, которое к моему некоторому облегчению, всё-таки начало потихоньку обратно увеличиваться.
— Две магии внутри тебя, взаимоисключающие друг друга. Магия аэрахов и магия эфира. Когда ты попытался принять облик Примарха там, то эфирник внутри тебя стал уничтожать паука, а когда мы перенеслись сюда, то всё стало с точностью до наоборот.
— Как ты додумался перенести его сюда? — вопрос задал Архос, который вышел из меня в виде призрака и сейчас внимательно разглядывал меня, но обращался он, естественно, к Магнусу.
— Аэрахи нападали на этот мир, — пожал плечами маг и выпил содержимое своего бокала, после чего сразу налил ещё и предложил мне и Архосу, но мы отказались. — Поэтому я решил, что тут их форма достаточно устойчивая для того, чтобы Никита пришёл в себя.
— А когда ты додумался про эфир? — спросил я, понимая, что стою на пороге какого-то грандиозного открытия, которое, между тем, так и норовит от меня скрыться.
— А его тут практически нет, — ответил на это Магнус. — Точнее, как изначальная магия, он, конечно, существует, но его концентрация не позволяет существовать в этом мире магии эфира. Можешь попробовать.
— Пожалуй, воздержусь, — ответил я, присаживаясь на одно из кресел напротив окна, чтобы смотреть на две завораживающих луны. — Подожду, пока источник не восстановится.
— А тут он полностью и не восстановится, — сказал Магнус. — Только до дома ждать. Но можешь мне поверить на слово, — он вытащил из стола зубочистку и пожевал её. — И вот когда мы прибыли сюда, твоя эфирная магия стала исчезать… Хм…
Судя по всему, маг и сам был в двух шагах от понимания чего-то важного. Но то ли пока что-то не складывалось в его голове, как и в моей, то ли он не горел желанием делиться своими мыслями.
— Ладно, — сказал он, поднимаясь. — Пойдёмте обратно, только больше эту кнопку не нажимай, пока не поймём, как и что работает. Хорошо?
— Да, без проблем, — ответил я и понял, что не совсем верю в то, что всё уже завершилось. Какой-то своей частью я всё ещё был там — в потоках тончайшего воздуха. — Мне тоже эксперимент показался так себе.
— Никита! Никита, — раздался заплаканный голос Штопора, но, кажется, всё-таки от счастья. — Ты жив! Я так рад! Я пытался тебя спасти! Я жал на всякое, но меня ничего не слушалось!
— Ничего страшного, — ответил я, успокаивая фамильяра. — Всё уже закончилось, а ты — молодец.
— Кстати, да, молодцы, — спохватился Магнус и поторопился открыть портал. — У нас там Белла уже какое-то время без сознания прямо на полу лежит.
— Ах, Белла, — засуетился Архос-призрак. — Давайте поспешим.
Но бабушка, как оказалось, была намного крепче, чем мы о ней думали. Когда мы вернулись, она уже сидела на стуле и потирала ушибленный затылок.
— Это что такое было? — спросила она, почти не заинтересовавшись порталом, сквозь который мы вышли в мою комнату. — Точно не фамильяр, того я помню!
— Это… ну… — я судорожно подбирал слова, но не потому, что их не было, а, скорее, наоборот. Да и потом меня душил смех. — Как бы тебе сказать.
— Ваш внук — оборотень, — с видом патологоанатома, сообщающего о смерти, сказал Магнус. — По ночам он превращается в крылатого паука и ищет себе паучих.
— Ой, брось ты, — махнула в его сторону Белла, но приняла версию, как одну из рабочих. — А если и так, то надо бы уточнить, пробегал ли Державин рядом, когда Никиту делали. Внук, что ты там в себя такого закачал? И что с твоим эфирным сердцем?
— Это я просто болею, — ответил я, вспомнив зачем-то о магической чуме. — Заразу какую-то подцепил. Но всё уже налаживается, не переживай.
— Чую, брешешь, — погрозила Белла мне указательным пальцем. — Ладно, надо будет, расскажешь. Я, кстати, чего пришла. Тебя дед вызвонить пытался. А ему император приказал тебя привезти.
— А чего случилось-то? — спросил я, раскрыв глаза.
— Ты для мирных переговоров очень нужен, — она развела руками. — Чуть ли ни один из основных пунктов.
— Кто? Я? — надо признать, сознание не до конца вернулась к своей нормальной деятельности, кое-что я не догонял.
— Ну не я же. Лечить там кого-то надо, и требуют, чтобы это делал ты, — Белла встала, приосанилась и пошла к двери, и уже у порога обернулась. — Да, времени у тебя минут пять-десять, не больше.
— Ни одно добро не остаётся безнаказанным, — хохотнул на это Магнус. — Я с тобой, если не против. Помогу.