— Да живой я, живой, — хохотнул Архос. — Уже во плоти!
— Как же это ты так? — удивился я, пытаясь встать и выпрямить затёкшие ноги, но сразу у меня это не получилось. — Ты же сам говорил, что я ещё не готов отпустить тебя полностью?
Услышав мой голос, откуда-то рванул Штопор. Он, словно радостный щенок, бросился на меня и свалил на спину. Зато теперь получилось вытянуть ноги и попытаться встать ещё раз.
Архос хотел ответить, но согнулся пополам от хохота, видя, как фамильяр скачет на моей груди от радости. Лишь когда я поднялся и отряхнулся, он смог мне всё объяснить.
— Видишь ли, — сказал он, всё ещё широко улыбаясь, — внутри тебя произошли столь значимые изменения, что меня просто вышвырнуло и из твоего сознания, и из тела. К моему счастью, уже во плоти.
— Ого! — сказал я, медленно осознавая его слова. — Это получается, что моё обучение тобою окончено?
— В том виде, что было до этого, бесспорно, — кивнул мне Архос и протянул руку к Штопору, который тут же подбежал к нему и потёрся о ладонь. — Более того, твоя новая сущность приняла меня за ненужный костыль, мешающий дальнейшему развитию. Мне ещё повезло, что ты добрее и человечнее любого аэраха в целом и Примарха в частности, иначе меня просто уничтожило бы. А потому твоё сознание само завершило процесс отделения меня от тебя. И вот он я — вуаля! Живой и красивый.
— Я очень рад этому, — сказал я, чувствуя, как начинает колоть иголками в ногах возобновляющееся кровообращение. — Это что получается, я тут всю ночь медитировал?
Архос со Штопором переглянулись.
— Видишь эти снежки? — спросил меня теперь уже вполне материальный учитель. — По одному снежку за каждые сутки твоей глубокой медитации.
— Трое суток? — я буквально оцепенел. — Я медитировал трое суток?
— Кусь! Кусь! — подлетел ко мне Штопор и почти разборчиво добавил. — Голодный!
Ещё бы! Трое суток ждал пока я приду в себя.
Я слепил комок магии и увидел, что он представляет собой смесь эфира и магии аэрахов. Значит, мне всё это не привиделось. Значит, я на самом деле примирил внутри себя две противоборствующих стороны.
Поев, Штопор ощутимо прибавил в росте. Ещё немного, и он вернётся к тому уровню, на котором был до нашей битвы с Батори. Что ж, это немаловажный плюс.
Последнее, что меня ещё беспокоило на данный момент, были оборванные каналы в моём организме. Я уже пришёл к выводу, что должен связать их друг с другом, создав постоянную циркуляцию магии внутри. Но пока ещё не понял, как именно это сделать. Не видел сам проект этой дуги. Я только понимал, что магия должна проходить сквозь меня.
— Трое суток, — подтвердил Архос, когда Штопор доел данную ему магию и утопал куда-то, чтобы порезвиться ещё. В этот момент с неба начал падать густой-густой снег. — А можешь поделиться, чего тебе удалось достичь за это время? — спросил он и виновато развёл руками. — Я же теперь не имею доступа к твоему сознанию. Приходится спрашивать.
— Понятно, — кивнул я и задумался на несколько секунд, подбирая нужные слова. — Знаешь, я, кажется, сумел помирить эфир с магией аэрахов. По крайней мере, вот, — И я показал ему эфирную паутину.
— Обалдеть! — сказал тот. — Это же… это же что-то невероятное! Я всегда знал, что ты — величайший Примарх из всех!
— И эфирник, — добавил я и подмигнул.
— И эфирник, — согласился со мной Архос.
Он хотел сказать что-то ещё, но тут нас отвлёк тихий звон колокола, плывущий тем не менее над всеми близлежащими окрестностями.
— Странно, — пожал плечами Архос. — Сейчас ещё не время для него.
— Пойдём, посмотрим, — предложил я и мой материальный учитель согласился.
Когда, завернув за угол пагоды, мы увидели, в чём дело, не могли не рассмеяться.
Штопора очень сильно увлекли огромные падающие хлопья снега. Он пытался их ловить, но они проскальзывали между его лапок. И тогда он придумал гениальную схему: он сплёл паутину между двух попавшихся ему столбов, чтобы ловить в неё эти самые снежинки.
И у него всё получилось.
Не учёл он лишь того, что паутинка его получилась тончайшая и легчайшая, но столь мелкая, что её, словно парус, надувал ветер во время порывов метели. И этот самый парус раскачивал столбы, на которые был подвешен колокол, чем и вызывал тихий и неритмичный колокольный звон.
— Ого! — сказал я сквозь смех, — он же тут сейчас всю округу на уши поставит!
— Ничего, — ответил на это Архос. — За трое суток местные к нам уже привыкли. А в Штопоре вообще души не чают.
— Странно, — сказал я, присмотревшись, — по идее ветер же должен проходить сквозь паутину. А он надувает её, словно плотную ткань. Такое ощущение, что эта паутина просто далеко и надолго посылает законы природы.