— Но как же так, — у меня сложилось впечатление, что Ярослав Иванович жаловался сам себе. — Я же собирался оставить вам страну, а тут…
— Я ещё раз повторю свою просьбу, — сказал я достаточно громко, чтобы император обратил на меня внимание. — В связи с тем, что меня может просто не быть, чтобы защитить вас, место в Антарктиде, которое я вам указал, нужно беречь, словно зеницу ока. И никого туда не пускать. А ещё там очень своеобразные защитники, — я вытащил карандашный рисунок, который набросал, пока пил чай на станции «Восток» перед тем, как отправиться домой. — Этих тварей буквально не берёт ничего. Три абсолюта, вместе взятые, для них были не страшнее назойливых комаров. Плюс ко всему, они регенерируют самые жуткие ранения, и я вообще не знаю, можно ли их убить.
Император принял у меня из рук лист бумаги и вгляделся, явно поражённый увиденным.
— Вы же меня просто пугаете, да? — спросил он, не надеясь, впрочем, на положительный ответ с моей стороны.
— Скажу так, не трогайте этих тварей, и они не тронут вас, — ответил я и указал на лист бумаги. — И не пытайтесь проникнуть вглубь. С обратной стороны координаты, которые надо полностью закрыть для посещения кем бы то ни было. Если надо, я продублирую их в сообщении.
Но Ярослава Ивановича, кажется, волновало совсем не это. Он был растерян и совсем не обращал внимания на мои слова. А затем собрался и обернулся ко мне.
— А как же Варя? Как же свадьба? — спросил он таким тоном, словно не собирался чуть более недели назад отдать дочь за какого-нибудь знатного европейца.
— А вы хотите, чтобы ваша дочь стала вдовой сразу после свадьбы? — ответил я вопросом на вопрос. — Какой в этом смысл? Нет, — поспешил я заверить монарха, который, кажется, всё-таки снова всё понял так, как захотел он, — мои чувства к Варваре не изменились. Но на данный момент вопрос со свадьбой идёт в полном соответствии с вашими желаниями.
— Это с какими ещё? — не понял император.
— С теми, в которых вы не видели свою дочь рядом со мной, — отрезал я и кивнул, показывая, что на данный момент темы для разговора исчерпаны. Конечно, надо было ещё обсудить ход эвакуации, но это я мог сделать и с Араной. — Всего хорошего.
— Но в случае выигрыша… — начал было Ярослав Иванович и остановился, видимо, понимая, что рано поднял эту тему.
— А вот там и обсудим, — ответил я и раскланялся.
Глава 5
Я уже потерял счёт часам или даже дням, когда отдыхал в последний раз. Но цель защитить свои миры вела меня дальше. В конце концов, из важного мне остались два основных дела, после которых можно будет немного вздремнуть. По крайней мере, я на это надеялся, потому что работать в состоянии, когда ничего не соображаешь от усталости, тоже невозможно.
Попрощавшись с дедом и пообещав ему, что ночевать буду в его небоскрёбе, я открыл портал и переместился на Морран. Если кто-то и мог извлечь из моего мозга чертежи эфирного распылителя, то это только отец моей души — Радгар.
Он всё ещё находился в люксовой тюрьме, куда его поместили после моего побега в другой мир. Только вот никакой охраны на входе я не встретил. А это означало то, что Радгар просто не захотел никуда идти, так как всё оборудование было тут, а перетаскивать и вновь всё настраивать ему было лень.
Увидев его снова, я осознал, что в этом они невероятно схожи с Кшиштофом. Тому было всё равно, на кого работать, лишь бы не прерывать исследования. Так и этот: тюрьма? Дом? Какая разница? Главное, чтобы в лаборатории были рабочие реактивы. И всё.
— Добрый день, отец, — сказал я после пяти минут наблюдений за его действиями.
Дело в том, что я вошёл внутрь, расположился в кресле и сидел, глядя в его сторону, а он ни сном ни духом не ведал, что за ним следят.
Он повернулся резко, как и следует в случае неожиданности, но, увидев и узнав меня, тут же расслабился и опустил плечи.
— А, это ты? — проговорил он, возвращаясь к своим исследованиям. — Извини, не слышал, как ты вошёл.
Но всё-таки он завершил то, что делал в данный момент, довёл до логического конца, снял с рук перчатки и повернулся ко мне.
— Рад тебя видеть, сынок, — он искренне улыбнулся и протянул мне руку. — Никак не привыкну к твоей новой оболочке.
Я ответил ему рукопожатием, а затем, повинуясь внезапному порывы, обнял его и изо всех сил прижал к себе.
— А я уже привык, — проговорил я, отпуская его. — И к новому телу и к новому имени.
— И как же тебя теперь зовут? — спросил он, растерянно улыбаясь.
— Никита, — ответил я, садясь обратно в кресло.
Почему-то я был совершенно уверен, что называл отцу своё нынешнее имя, но он просто не обратил на это внимания.