Он поклонился мне, а я скопировал его движение. Карина заняла место на скамье у стены, широко раскрытыми глазищами наблюдая за нами.
Первый удар Ван Ли оказался проверочным. Но выполнен он был с такой грациозной точностью, что я обязательно повёлся бы на него. Однако Архос, взявший уже управление тела на себя, безошибочно определил, что это уловка. Он не дёрнулся, а ушёл уже от настоящего удара. Причём, я чувствовал, что он специально замедлился, потому что именно в этот момент я должен был сломать противнику опорную ногу, а затем разрезать трахею заготовленной паутиной.
Но это, если бы бой был с настоящим противником. А сейчас мы просто танцевали. Однако из-за того, что Архос был частью моего сознания, я знал, какие действия он предпринял бы в реальной драке.
Ван Ли, казалось, ничуть не был удивлён моей реакции. Он двигался мягко, словно перетекал из одной боевой стойки в другую, не испытывая при этом ни малейших эмоций.
Раз! Ещё удар, снова прощупывание моей обороны. Уход в сторону от ответного тычка. А красиво, блин. Пользуясь тем, что частично отстранён от управления телом, я имел возможность оценить будущего учителя.
Тот сделал ещё несколько стремительных выпадов. Но все оказались безрезультатны. Тут, видимо, не выдержал Архос. Он сам пошёл в атаку и тут же столкнулся с градом блоков и контрударов. Складывалось впечатление, что моё тело пыталось пробиться сквозь стену той башни, в которой мы находились.
С начала боя прошло секунд тридцать, а на моём лице уже выступили капли пота. Отличная зарядка, могу сказать.
«Экая блоха вертлявая попалась», — озадаченно проворчал Архос, явно недоумевая, почему ещё не достал спарринг-партнёра.
Но тут произошло невозможное: Ван Ли ускорился и перешёл в контратаку. Ощущение было такое, что в меня непрерывно летели кулаки, ступни, ладони, пятки, локти и прочее, и прочее. Осознать, что всё это принадлежит одному-единственному человеку было практически невозможно.
Я начал выдыхаться. Архос черпал из меня всё больше и больше сил. До тех пор, пока я не почувствовал головокружение и вдруг не понял, что сейчас позорно грохнусь в обморок.
— Стоп! — выкрикнул мастер из Поднебесной и поднял руку, обозначая окончание боя.
А ведь едва пошла его вторая минута.
— Ты израсходовал весь запас маны, — сказал Ван Ли. — И начал сжигать свою жизненную энергию.
— Что это значит? — спросил я, опираясь о ближайшую стену, чтобы придать себе видимость прямостоящего.
— Ещё немного, и ты бы умер, — ответил мастер. — Поэтому я и остановил бой.
«Прости, — сказал на это Архос. — Увлёкся».
«Ничего страшного», — ответил я ментальному учителю.
— Спасибо, — ответил я учителю реальному.
— Не за что. Теперь я вижу твой потенциал и знаю, как тебя учить, — взгляд учителя сканером прожигал мою душу.
— Буду рад видеть вас своим мастером, — церемониально ответил я, слегка поклонившись.
И тут мой взгляд упал на Карину. Во время боя она вскочила со скамейки, да так и замерла, ещё больше побледнев. И лишь сейчас начала розоветь. А ведь ей тоже не мешало бы поучиться. Например, как сдерживать себя.
— Ван Ли, скажите, а вы могли бы взять второго ученика? — спросил я.
— Не совсем понимаю, о чём вы? — учитель смотрел на меня в упор.
— Я имею в виду, дед вам платит достаточно, чтобы вы потратили время на ещё одного человека?
— Да, конечно. Я полностью в вашем распоряжении.
— Карина, подойди, — позвал я сестру, а, когда она подошла, вновь обратился к мастеру. — У моей сестры есть некоторые проблемы с контролем своей силы. Сможете помочь?
— Ах, это? — голос инструктора потеплел. — Всенепременно. Это одна из моих специализаций.
— По рукам, — облегчённо выдохнул я и подмигнул светящейся от счастья сестре.
Стены комнатёнки, расположенной где-то в подвале неизвестного дома, терялись в темноте. С низкого потолка свисала тусклая лампа на проводе. Она освещала грязные капли, стекающие с неровной бетонной штукатурки и лицо привязанного к стулу человека.
Лицо это было всё в синяках, ссадинах, ушибах и кровоподтёках. Один глаз заплыл, нижняя губа раздулась и выпятилась, свисая до середины подбородка, поросшего редкой и неопрятной щетиной.
Человека уже не били, а он уже не кричал, сначала спрашивая, за что его так, а затем обещая сказать всё, что нужно. Он лишь устало дышал, предчувствуя, что всё это лишь начало.
Бесконечно далеко, в коридоре за дверью, что сейчас равнялось другому миру, раздались тяжёлые уверенные шаги. Через полминуты дверь отворилась, и внутрь, пригнувшись, вошёл высокий и кряжистый мужчина неопределённого возраста.