– Добро пожаловать на борт, сэр. Капитан вас уже ожидает. – Он набрал у себя на пульте какие-то клавиши, и считанные мгновения спустя прибывший туда матрос уже машинально брал у Редера его вещмешок.
– Камель вас проводит, сэр, – сказал старшина и еще раз отдал ему честь на прощание.
Редер откозырял в ответ, а затем последовал за матросом на борт «Непобедимого». Какая-то энергия взбурлила в его жилах, стоило ему только ступить на палубу. Итак, он все-таки вернулся. Вернулся туда, где что-то происходило, пусть даже и не в кабину «спида». Питер помедлил и перевел дыхание, наслаждаясь ароматом новехонького корабля, свежим и чистым запахом, который безумно его порадовал.
Стены блестели, залитые ярким светом коридоры были удивительно просторными, помеченные цветной кодировкой кожухи кабелей и труб буквально лучились новизной. Все отсеки, в которые Питер заглядывал, пока они с матросом мимо них проходили, были опрятными и удачно распланированными. Попадавшиеся им по дороге члены команды были заняты делом, вид при этом имея вполне компетентный. Кроме того, они, похоже, не меньше Редера были рады тому, что оказались на борту «Непобедимого». После грубого металла и тесных проходов «Африки» все здесь несло в себе неизъяснимую отраду.
«Этот корабль обустроен с большой любовью и массой прилежания, – подумал Питер. – А занимались всем этим люди, которые точно знали, чего они хотят и как этого добиться. Все здесь так безупречно, что даже не верится». Последнюю мысль он тут же отбросил, решив, что не стоит раньше времени каркать и портить себе настроение. Если тут имелся какой-то подвох, это вскоре должно было выясниться.
Они поднялись на лифте на несколько уровней, а дальше пошли по коридору; Редеру показалось, они пару километров протопали, прежде чем молодой матрос остановился перед дверью со скромной латунной табличкой. На табличке значилось: «Капитан Роджер Каверс».
– Для флотского авианосца «Непобедимый» не так уж велик, – заметил Питер. – Но внутри он довольно просторный. Разве тут соединительных лифтов не предусмотрено?
Авианосцу полагалось иметь большой корпус, чтобы служить базой для более мелких судов, что гнездились внутри него точно рой смертоносных ос. Это обычно означало также более объемные отсеки для команды, тогда как, к примеру, в истребителе капитан должен был радоваться, если ему между своей койкой и дальней стенкой худо-бедно развернуться удавалось. Поэтому авианосцы, как правило, имели внутри различные трубки и эскалаторы, быстро доставлявшие людей в нужное место в случае экстренной необходимости.
– Тут их достаточно, коммандер, – заверил его Камель. – Но капитан Каверс настаивает, чтобы эскалаторами в пределах одной и той же палубы пользовались только если время совсем поджимает. Он говорит, что это уменьшает заторы, а людей в надлежащей форме поддерживает.
Любезным кивком Редер поблагодарил молодого матроса за информацию, и тот постучал в дверь.
«А капитан, похоже, поборник строгой дисциплины», – подумал Питер и приготовился к тяжелой баталии. С поборниками дисциплины у него обычно проблемы бывали.
– Войдите, – отозвался глухой голос.
Камель открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Редера.
– Отнесите вещи коммандера в его каюту, – велел ему капитан.
– Есть, сэр, – буркнул Камель и удалился.
Редер отдал честь, вытянувшись по стойке смирно и разглядывая своего нового командира. То, что он видел, ему нравилось. Пока что. Каверс был примерно его роста, около метра восьмидесяти. Над его строгим лицом с орлиными чертами белел ежик седых волос. У него был загар астронавта – такой, какой обычно получаешь на всю оставшуюся жизнь от многих выходов в открытый космос или высадок на планеты с горячим солнцем. На рукаве у него имелась маленькая серо-голубая нашивка бывшего офицера Топографической Службы.
Капитан изучал своего подчиненного с прямотой хищной птицы, которую он так напоминал, и от острого взгляда его серых глаз Питеру стало не по себе.
– Вольно, коммандер, – сиплым голосом произнес Каверс. Его акцент Редер определил как североамериканский, где-то ближе к западу. – Прошу садиться.
Пока Редер усаживался, он понял, что это личный кабинет капитана, составляющий часть его личных апартаментов. На стенах висели голограммы с изображениями кораблей. Был там и истребитель устаревшего типа, и исследователь дальнего космоса из Топографической Службы, неказистый и функциональный, и тяжелый крейсер. «Модели кораблей, которыми он раньше командовал, – подумал Питер. – Не столь уж необычная склонность для капитана». А затем он замер и привстал на стуле, увидев голограмму, что висела как раз у Каверса над головой.
– Это… ведь это «Непобедимый», сэр? – спросил Питер, не в силах оторвать глаз от изображения. Корабль был именно таким, каким он мечтал его увидеть. Разве что еще красивее.
Роджер Каверс улыбнулся. Так можно было назвать то смутное, почти тайное выражение, которое молнией промелькнуло по его суровому лицу. «Годишься, парень», – подумал он. До этого он слегка тревожился; летчики-истребители обычно бывали очень замкнуты в своем кругу и испытывали преданность прежде всего к своей эскадрилье, а уж потом ко всему остальному. Но Редеру явно удалось от этого уйти; во взгляде молодого бортинженера на свой новый корабль безошибочно угадывалась любовь. Он душой и телом принадлежал «Непобедимому». «Ты отлично подойдешь», – удовлетворенно заключил капитан.
– В контрразведке вас прилично задержали, – заметил он.