Работа у моих монтажников стоит. Они понуро ковыряют лопатами липкий тяжелый суглинок. Спрашиваю, в чем дело? Да вот, говорят, подошел какой-то дядька и сказал, что здесь кабель высокого напряжения. Он запретил работу экскаватора и требует пройти этот участок трассы вручную. Я проверяю по чертежам – нет кабеля. Говорю им, копайте смело, правда за нами. «Беларусик» опускает ковш, забирает грунт и вытаскивает на бровку. Снова погружает ковш, и в разломе грунта сначала что-то трещит, потом сверкает, а после вырывается облачко дыма.
«Кабель порвали!», – слышу за спиной. Это бежит к нам мужик с портфелем. Приказываю копать дальше и иду ему навстречу. Он готов меня избить. Молча сую ему под нос чертежи и спрашиваю, где здесь нарисован его кабель? Он говорит, что предупреждал. Спрашиваю, где на чертежах его отметка, мол, чертежи согласованы с энергетиками. Он снова кричит, обещая меня посадить, оштрафовать и убить одновременно. Я предлагаю ему выбрать что-нибудь одно. Затем отстраненно думаю, чем бы полезным его занять, и предлагаю отключить на подстанции действующий кабель. Он кивает и убегает, я возвращаюсь к траншее.
Там снова остановка. Спрашиваю, что на этот раз? Да вот, говорят, похоже на газовую трубу. Из земли выглядывает фрагмент трубы с битумным покрытием. Мои орлы глядят на это, как саперы на мину. Смотрю на чертежи и говорю, что можно копать дальше. Они говорят, что труба мешает ковшу. Тогда произношу мысленно «помоги, Господи», шагаю к крановому и прошу дернуть. Он достает бутылку и протягивает мне. Я поясняю – не вина «дернуть», а трубу. Он задумчиво отхлебывает из горлышка и говорит, что это надо сначала обмыть, а то, может статься, после обрыва газовой трубы уже не удастся. Я говорю ему, что на чертежах нет газовой трассы, так что можно не опасаться. Он говорит, что по части чертежей он неграмотный, но уже «рвал газ», и ему это не понравилось.
Рассуждаю вслух, не сходить ли мне за Тихоном, который очень любит наказывать отказчиков ударом по скуле. Крановой нерешительно шевелит губами, отхлебывает и садится в кабину за рычаги. Монтажники цепляют трубу сцепленными крюками стропа. Крановой кричит: «Ра-зой-ди-и-ись, братва-а-а!» и тянет рычаг на себя.
Труба прогибается и лопается почему-то не на сгибе, а где-то в толще грунта. Крюки срываются и взлетают ввысь, кран качает, как танк после выстрела. Мы по очереди подходим к торчащей из траншеи трубе и усиленно обоняем воздух. Никаких посторонних запахов, кроме обычных гортанно-винных и дизель-выхлопных, не обнаруживаем. Поэтому решаем продолжить разработку траншеи. Монтажники привычно прыгают вниз и ровняют песчаную постель под лотки.
Подбегает Тихон и хвалит:
– Правильно! Так их всех! Я тоже всегда … нехорошие кабели рву к … их производителям и укладчикам…, а потом разбираюсь, чей он и откуда взялся. Но вот чтобы газовую трубу рвануть так запросто – это круто! С меня пузырь!..
Я так понимаю, что последнее – высшая форма его оценки. К нам подбегает энергетик и грозит Тихону пожизненным сроком с конфискацией имущества. Тот молча протягивает ему свою бутылку. Они по очереди отхлебывают и, забывая о рваных кабелях. Сетуют на трудности работы на строительстве объектов народного образования, особенно в период сдачи их в эксплуатацию.Из недавнего прошлого. Мы сидим в кабинете начальника снабжения главка. Время подбирается к полуночи. Только сейчас закончилось решающее заседание коллегии. Перед нами на столе разложен истерзанный график комплектации вводных объектов года. Начальник главка своей рукой красным фломастером долго правил перечень объектов, поэтому он похож на жертву разбоя, истекающую кровью.
Половину заседания я следил за течением начальственной мысли, считал и пересчитывал ресурсы. В перерыве ко мне подошел Иван Семенович и, громким шепотом ругнулся: «Не нужен им порядок, ты понимаешь! В мутной водичке легче рыбку ловить, ты понимаешь! Вся наша работа – коту под хвост». Он вскидывает на меня усталые глаза и бурчит:
– Что там у нас получается?
– С ввода сняты шестьдесят процентов полностью готовых объектов. Вписаны объекты или вовсе не комплектовавшиеся или в лучшем случае на треть. Резервов главка и времени не хватит на комплектацию даже половины новых объектов. Весь график полностью сорван.
– В добрые старые времена за такие срывы начальство на лесоповал командировали, – раздается голос с дальнего угла кабинета.
– А еще раньше начальство себе пулю в лоб пускало, – посмеивается Фидер.
– Значит так, – с расстановкой произносит усталый начальник снабжения. – Я принимаю решение и за него отвечаю. График переделать согласно решению коллегии. К нему приложить подробную справку и положить мне на стол. Срок – два дня.