— А вот тут дорогой, — начштаба открыто усмехался — уже твоя забота.
За столиком опять засмеялись. Скинуть проблему на другого в армии святое дело!
Глава 23 Тайные операции. 30 ноября 1976 года. Секретная база ГРУ. Подмосковье
В секретном бункере, спрятанном в лесах Подмосковья, присутствовали только несколько первых лиц государства. Больно уж вопрос был важным и секретным. «В гостях» у начальника ГРУ генерала армии Ивашутина были Генеральный Секретарь ЦК КПСС Кириленко, секретари ЦК Мазуров, Романов и Устинов, начальник Генштаба генерал армии Огарков. Также чуть позже остальных подъехал срочно вызванный прямо с аэропорта Внуково министр иностранных дел Примаков.
В небольшом помещении сразу же притягивал к себе внимание экран ноутбука. Такую редкость очень мало где имели право использовать по назначению. Мягкое освещение из «световых окон», обитые светлыми панелями стены, использованный в мебели алюминий. Все это создавало некую атмосферу хай-тека и заставляло забыть, что они сейчас находятся глубоко под землей. Если бы не отсутствие окон и еле слышный звук работы вентиляции, то можно было подумать, что они сидят где-то в московском кабинете.
Ивашутин глянул на ручные часы и громко кашлянул, привлекая внимание. Генерал не привык зря тратить свое драгоценное время. Первый человек государства после поданного знака также встрепенулся и положил на стол свежие распечатки. Кириленко прочистил горло и начал заседание:
— Ну что ж, товарищи, начнем. Кто у нас будет первым?
Начальник ГРУ кивнул в сторону министра иностранных дел:
— Пусть Евгений Александрович начнет. Он только что с самолета, свежие новости привез.
Примаков вздохнул, но перечить не стал. Все кроме Романова в этой компании были его заметно старше, имели право выразить свой авторитет. Ему же его еще надо было заработать. Тяжким трудом, между прочим, заработать. Управлять МИДом то еще занятие!
— Итак, товарищи. Сначала самое главное — план «Восточная кобра» запущен. Договор о намерениях подписан.
Кириленко выпучил глаза, а Ивашутин кинул в сторону МИДовца острый взгляд.
— Почему раньше не сообщили?
— Хотел сделать сюрприз, — восточно-хитроватая улыбка Примакова впоследствии станет знаменитой.
Сейчас же он как бы объявил всем присутствующим, что уел всех их скопом. Генеральный секретарь удивленно хмыкнул, переглянулся с Мазуровым и несколько натянутым голосом ответил:
— Будем считать, что он удался, но все же хотелось, чтобы вы впредь ставили руководство партии и правительства в известность.
— Извините, очень спешил. Я сел в самолет сразу, как только мы подписали протоколы и прошла последняя беседа с председателем партии Хуа Гофэном.
— И что? — Кириленко заметно нервничал, его раздражала манера Примакова докладывать неспешно. — Они ускорят реабилитацию Дэн Сяопина?
— Да, в ближайшие месяцы. Е Цзяньин выступает одним из гарантов нашего плана.
— Ну слава богу.
Генеральный секретарь заметно выдохнул. Отношения с Китаем являлись самым темным пятном в послезнании, полученным от попаданцев из будущего.
Ивашутин хмуро оглянулся на Генсека. Начальнику ГРУ как никто был в курсе треволнений Кириленко. В этом времени история Китая отчего-то пошла по-иному и еще полгода назад власти СССР считали, что восстановление добрососедских отношений с соседом станет невозможным по причине захвате власти «бандой четырех». События на площади Тяньаньмэнь случились в их истории позже и носили более выраженный промаоистский характер. Дэн Сяопину в этот раз грозило настоящее тюремное заключение. И только через людей Ивашутина китайского лидера смогли предупредить о возможных репрессиях и передать ему важные материалы.
Тогда же удалось наладить связи с новым министром обороны, установив с его людьми рабочие контакты. Китайские товарищи здорово рисковали, но они были честными патриотами. Предупреждение о том, что история несколько изменила свой ход, здорово подействовало на них. В этом мире и Мао Дзэдун умер на полтора месяца позже. Тогда и наступил момент решительных действий. Арест «Банды четырёх», чистка партии и подготовка «Великого поворота».
Тратить ресурсы на противостояние с северным соседом вместо того, чтобы успешно сотрудничать было уже не нужно. Идеология уступала место практицизму. Чем здорово и отличалась политика Дэн Сяопина в том мире. Именно он тогда стал инициатором экономических реформ в Китае. Главной их задачей были «четыре модернизации»: в первую очередь модернизация сельского хозяйства как основы экономики Китая, затем промышленности, обороны, науки и техники. Были ликвидированы маоистские «народные коммуны», проведены рыночные реформы с образованием специальных экономических зон и привлечением иностранных инвестиций. В итоге в 21 веке Китай стал первой экономикой мира.