Промысел Божий живой, гибкий и имеет целью спасение человеческих душ, а не просто «свершение предначертанного». Собственно, тому же пророку Ионе об этом Господь прямо и объявил: «Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек», — когда эти люди, покаявшись, изменились и перестали быть теми, кто своими грехами навлекал на себя огонь с небес.
Ведь, по сути своей, все предсказания о грядущих ужасных событиях последних времен есть не объявление неминуемой Божьей кары за нарушение Его Закона, но только предупреждение Любящего Отца неразумным детям о последствиях искажения ими естественного для созданного по образу Божию человека пути обретения счастья.
Но Бог не может лишить нас дарованной Им же Самим свободной воли и может только предупредить нас о том, что «огонь жжется». А уж совать в этот «огонь» руку или нет, решение принимается исключительно нами самими.
Возможно, и то, что сподобился видеть этой ночью Алеша, есть предупреждение о последствиях, которые мы сами можем навлечь на себя нерадивой греховной жизнью. А можем и не навлечь, если...
— Отче! — обратился вдруг к Флавиану доселе молчавший доктор. — Благословите рассказать обо всем этом духовнику монастыря?
— Конечно, обязательно! — ответил Флавиан. —Думаю, не одним нам, находящимся здесь, была дана через Алексия эта «информация к размышлению»! Да и не одним только афонским монахам. Мы там, в России, тоже в «духовных подвигах» погрязаем...
— Отче! — вновь решительно обратился к Флавиану послушник Игорь. — Благословите Лexy, пусть запишет все, что видел, подробно и к нам в скит передаст! Я сам не смогу так подробно и точно все это отцу Никифору пересказать, а ведь это важно!
— Хорошо, Игорь! Как вернемся в Россию, засажу Алексея за компьютер, пусть опишет и пришлет вам по электронной почте.
— И мне копию пришлите! — вставая, сказал схимник Александр. — Я дам вам электронный адрес! Полезно будет память освежить, чтобы не расслабляться...
— Я у тебя, отец Александр, потом на принтере для себя экземпляр распечатаю? — спросил монах-доктор.
— Конечно! — ответил схимник.
— Спаси Христос! — Доктор кивнул благодарно и повернулся ко мне. — Вы, Алексей, пока лежите, рано вам вставать. Посмотрю вас после вечерни! — И вышел.
Хороший он такой, этот доктор.
Кстати, зовут его — Силуан!
ГЛАВА 21. Восхождение. Начало
И вот так всегда!
Только займешь своему батюшке удобное место в кондиционируемой кают-компании парома, как выясняется, что его еще по дороге сюда, прямо на палубе уже перехватил какой-то очередной «страждущий раб Божий», которому просто «кровь из носу» необходимо выяснить с моим батюшкой какую-то глобальную мировую проблему. И мой батюшка должен смиренно все выслушивать, стоя на почти сорокаградусной жаре на солнце и еще и отвечать что-нибудь душеполезное!
Ну и как мне после этого стяжать благое смирение?!
Хорошо еще, что плыть совсем недолго, всего одну остановку от Пантелеимона до Дафни...
В общем, свершилось! Мы таки отправились в «экстремальную экспедицию» на вершину Святой горы!
Через два дня после описанных в предыдущей главе событий добрый доктор Силуан вынес вердикт: я здоров, причем не вполне понятным медицине образом, что правильнее было бы назвать чудом.
По его словам, укус змеи, за трупом которой Игорь не поленился съездить к мельнице, должен был вызвать у меня отек и омертвение укушенной конечности, сопровождаемые нестерпимой болью, через пару часов могла начаться повышенная кровоточивость из места укуса и из желудочно-кишечного тракта, кровавая рвота. И закончиться все это могло шоком или острой почечной недостаточностью.
У меня же, кроме суточной потери сознания, если не брать в расчет мое путешествие в «апокалипсис», никаких симптомов интоксикации ядом (здесь он сказал латинское название той змеи, которое я не запомнил) не обнаружено. Конечно, сыворотка была введена своевременно, но...
— Вообще-то обычно так не бывает! — завершил доктор свое резюме.
Словом, два дня спустя только две маленькие точечки в месте, где змея вонзила свои «шприцы» в мою лодыжку, напоминали о том, что это событие имело место быть.
Так вот! Не дождавшись любимого духовника на занятом для него месте у окна в прохладе кают-компании, я спустился на палубу парома с горячим желанием «смирить до зела» батюшкиного собеседника за то, что он держит немолодого и нездорового человека на солнцепеке, и в этом самом собеседнике опознал старого знакомца — «латвийского исламофила» фотографа Эдуарда-Уара.
Вид у него был уже далеко не тот «понтово-нахрапистый», с каким он вещал о «кончине» христианства во время нашей первой с ним встречи. Выглядел он, я бы сказал, озабоченно-задумчивым! Я даже раздумал на него «наезжать» и ограничился дружелюбно-строгим кивком в ответ на его приветствие.
Паром причалил к пристани Дафни, толпа паломников и монахов, как всегда оживленно, выгрузилась из чрева парома на набережную. Мы с Флавианом отправились в таверну к Янису, где у нас была назначена встреча с Игорем, который должен был подъехать из своего скита на машине для сопровождения нас с батюшкой до вершины Святой горы и обратно. Игорь уже сидел под навесом у Яниса и поджидал нас, попивая холодную минеральную водичку прямо из горлышка запотевшей трехсотграммовой пластиковой бутылочки.
— Эвлогите, отче! — поднялся он нам навстречу.
— Бог благословит, Игорь, — благословил его Флавиан, — вот, брат Эдуард хочет присоединиться к нашей компании при подъеме на гору!
«Уже «брат»? Однако!» — подумал я, но ничего не сказал.
— Отлично! — спокойно отреагировал Игорь и пожал руку нашему неожиданному спутнику.
— Пойдемте внутрь кафешки, — предложил я, — там попрохладней, к тому же мне чудится запах слоеных пирожков с луком...
— Давай! — согласился батюшка. — Мне возьми... — Он замешкался.
— Знаю, знаю! — закончил за него я. — Маленькую и некрепкого!
— Ну да! — виновато взглянул на меня мой духовник. — И воды без газа!
Мы вошли и заняли свободный столик в углу. «Губернатор» Янис, как всегда деловитый и кудрявый, что-то считал за соседним столиком на калькуляторе.
— Уважаемым бизнесменам от скромных паломников наше почтение! — приветствовал я его.
— Здравствуй, здравствуй! — заулыбался он в ответ и подколол скрепкой какую-то квитанцию к стопочке зеленых сотенных евро.
Я не стал отвлекать его от производственного процесса и подошел к стойке, за которой невысокий сухощавый Димитрий отточенными движениями накладывал выпечку в бумажный пакет пожилому паломнику греку. На витрине были выложены соблазны и искушения: слоеные пирожки с картошкой, с луком, со шпинатом, с яблоками, с сыром и с чем-то еще...
— Здравствуйте, Алексей!
Я обернулся. Сзади меня в очередь встал Владимир, тот самый, что рассказывал нам в Уранополисе про свое путешествие на Тибетские горы в поисках Шамбалы.
— Здравствуйте, брат Владимир! Рад вас видеть!
— Может быть, перейдем на ты, Алексей, мы ведь примерно одногодки?
— О'кей! Ты откуда и куда, брат Владимир?
— Сейчас из сербского Хиляндаря, собираюсь дожидаться «Агиа Анну» и плыть в скит Святой Анны, а там подниматься на вершину Святой горы!
— И ты, Брут!
— Не понял, Алексей!
— Вон тот коллектив попутчиков тебе подойдет? — Я кивком указал на стол, за которым располагалась наша паломническая компания.
— О! Вы тоже идете на вершину? — обрадовался Владимир. — Я ведь даже молился о попутчиках! Меня предупредили, что в одиночку туда лучше не ходить.
— Ну, тогда welcome в нашу команду!
— Вы что брать будете? — строгим тоном вернул меня к лежащим на витрине соблазнам и искушениям Димитрий.
— Значит, так: с картошкой, с луком, со шпинатом, с сыром, с яблоками и еще вот это, не знаю с чем. Да! Всего по четыре, пожалуйста!
Флавиан с Игорем встретили Владимира словно старого доброго друга — феномен православия! Сколько раз уже приходилось наблюдать, как впервые встретившиеся истинно верующие христиане уже через несколько минут общения становятся друг другу порой даже ближе кровных, но неверующих родственников. Поистине, родство душ, объединенных любовью Небесного Отца, теснее всех других мирских связей и объединений.