— Не нужны. Пусть заходят все сразу. — Видя замешательство работорговца, дополняю: — Такова воля покупателя, то есть моя.
— Пусть будет по-вашему.
Десять крепких мужчин выстраиваются полукругом у кресла, их взоры направлены в стену. Отвратительное ощущение, но пересиливаю себя, просматриваю их данные, начиная с первого. Меня интересует, поклоняются ли они Ваалу. К сожалению, первые семеро — да. Взгляд останавливается на восьмом гемоде, я заглядываю ему в глаза и замираю, заметив родимое пятно в форме дельфина, ныряющего со скулы за ухо.
Точно такое же, как было в видении. Значит ли это, что я должен его выбрать? Но в нем нет ничего особенного, он культист Ваала, уборщик культовых сооружений. Ему сорок три, он не так хорошо развит физически, как остальные, зато превосходит их интеллектом. Чем он может быть полезным? Предыдущие охраняли Совет, двое были в услужении великих родов.
Надеюсь, я правильно все понял. Называю восьмого гемода по имени:
— Виктор, меня зовут Леонард, я твой новый хозяин.
Глава 6
Герои
— На выход, — командует работорговец, и девять крепких мужчин синхронно, как механизмы, разворачиваются и один за другим идут к выходу.
Виктор стоит, как замороженный, по-прежнему не смея смотреть мне в глаза. Высокий, статный, смуглый, гораздо смуглее, чем жители Нового Карфагена, глаза ярко-зеленые, сеть мелких морщин на скулах. Не знаю, какие отношения у рабов и господ, но мне нужен не бессловесный исполнитель, а советчик, который при необходимости способен и поспорить.
Виктор (Но-3044), 45 лет.
Собственность питомника 14−8.
Физическое развитие: 13;
Сила: 14;
Ловкость: 11;
Выносливость: 13.
Духовное развитие: 8.
Религиозная принадлежность: культист Ваала;
Паранормальные способности: целитель (заблокировано).
Интеллект: 13.
Здоровье: 15.
— Я пока выпишу паспорт, и чип нужно перепрошить, — говорит работорговец. — Если раб не будет перемещаться самостоятельно, то паспорт и разрешение ему не нужны.
— Выписывайте, — киваю я и обращаюсь к Виктору: — В чем твоя модификация? Где ты работал и что входило в твои обязанности?
Этот мужчина кажется совершенно бесполезным, может, он прояснит ситуацию, что в нем настолько ценного, что аж видение было.
— Отсутствие воли, — потупившись, отвечает он. — Я не в состоянии ослушаться приказа хозяина, а так же принять самостоятельное решение. Распоряжение хозяина превыше собственной жизни. Работал я в храме Танит на Кипрусе[1]. В мои обязанности входило: содержание в чистоте храмовой территории, охрана храмовой территории, выполнение распоряжений служительниц культа. По исполнении тридцати пяти лет я был переведен в храм Ваала в Новый Карфаген, на четвертую ступень — туда, где было свободное место. Храмовым работникам не может быть больше сорока пяти, потому три месяца назад меня выбраковали, но ценность моя недостаточно высока, чтоб принести меня в жертву.
— Спасибо, Виктор.
Н-да, вряд ли он располагает информацией, которая мне нужна. Но раз на него указали, пусть остается. Зато верный, не посмеет ослушаться приказа и не вынесет сор из избы.
— Ты оружием владеешь, Виктор?
— Все мужчины-рабы, кроме амурных, в совершенстве владеют всеми видами разрешенного оружия, в том числе холодным, и как минимум двумя техниками рукопашного боя.
— Я могу забрать его на перепрошивку чипа? — интересуется сотрудник питомника и, получив согласие, уводит Виктора, а я обращаюсь к удивленному Ра:
— Я посмотрел в каталоге, цена этого раба — восемьдесят тысяч, он выбраковка. Вычти эти деньги из моего миллиона. И захвати кого-нибудь из тех, кого подготовили для меня по приказу Эйзера.
— Ты можешь отказаться от Виктора, — Ра кусает губу, видно, что хочет наговорить лишнего, но заставляет себя молчать. — Зачем тебе утильсырье? К рабам привыкаешь, жалко становится. Постарайся не воспринимать их как равных. Раб уже старый, скоро болеть начнет, а лечить дорого.
Гемоды для него — не люди, и если секунду назад я еще колебался насчет Виктора, то теперь сомнений нет.
— Поверь, мое решение вполне обосновано.
— Взглянуть не хочешь на товар? На тот, который качественный.
— Полностью доверяю твоему опыту. Да! Еще мне нужен карандаш и лист бумаги, прямо сейчас. Можешь достать?
Глаза у Ра совсем круглые, но он кивает, минут на пять оставляет меня одного, приносит карандаш и бумагу, снова исчезает, а я делаю набросок видения: сперва колонны, затем силуэт женщины, ведущей мальчика за руку. Прорисовываю детали, стараюсь изобразить женщину максимально похожей на ту незнакомку, но проступает лицо Элиссы, зато мальчик получается — такой же вихрастый, щекастый, нос пуговкой.