— Какие чудесные цветы, — искренне сказала Джилсепони. — Нечасто человек, обладающий вашей властью и положением, берет на себя столько хлопот и идет на такой риск.
Последние слова баронессы немало удивили короля.
— Идет на риск? — повторил он и усмехнулся, покачав головой. — Ты всегда говоришь то, что думаешь, баронесса Джилсепони. Это твое качество приводит меня в восторг.
Теперь и молодая женщина широко улыбнулась.
— Я достаточно повидала в жизни, чтобы волноваться из-за того, как люди воспримут мои слова, — объяснила она. — Примите их как мою искреннюю благодарность.
— За то, что мне удалось сделать твое утро светлее? — спросил Дануб.
Теплая улыбка баронессы была для него лучшим ответом.
— А сегодня действительно славное утро, и прохладный ветер не дает солнцу сделать его жарким, — продолжал король. — Ты не откажешься прокатиться со мной верхом?
Джилсепони и не думала отклонять его приглашение, и вскоре они с Данубом уже неслись по полям, раскинувшимся за Чейзвинд Мэнор. К чести короля, он более не касался вопросов, на которые рассчитывал получить ответ, преподнося цветы. Баронесса оценила его деликатность; ей действительно требовалось время, чтобы наедине с собой всесторонне обдумать этот неожиданный «натиск» Дануба.
Они провели в седле целое утро, а потом вернулись в Чейзвинд Мэнор, где на балконе их ожидал великолепный завтрак. Потом король поинтересовался, не желает ли Джилсепони совершить морскую прогулку и выйти на его корабле в залив Короны, чтобы полюбоваться на забавные игры дельфинов. По словам герцога Брезерфорда, они совсем недавно появились в этих водах.
Джилсепони с радостью приняла бы и это приглашение. Она слышала, как рыбаки говорили между собой об этих грациозных животных, способных выпрыгивать из воды и пролетать по воздуху целых двадцать футов. Однако ей пришлось дать совсем другой ответ.
— К сожалению, я вынуждена отказаться. Сегодня мне предстоит одна важная встреча.
Ей показалось, что Данубу очень хочется расспросить ее об этом; она даже уловила искорку ревности, мелькнувшую в его серых глазах. И опять-таки, к чести короля, он не стал вдаваться в расспросы.
— В таком случае, может у нас хватит времени, чтобы еще покататься? — вместо этого спросил Дануб.
Джилсепони с улыбкой кивнула. Довольно скоро они с королем вновь оказались в седлах и, пустив лошадей неспешным шагом, поехали по живописным полям. В воздухе царил аромат лета, а к стуку копыт примешивалось разноголосое щебетание птиц.
— Замечательный день для прогулки по морю, — как бы невзначай произнес король Дануб. — Так ты и в самом деле не сможешь отправиться со мной?
Джилсепони очень хотелось принять приглашение, и это желание не ускользнуло от проницательного Дануба.
— К сожалению, нет, — ответила она, — поскольку уже обещала встретиться с аббатом Браумином, дабы обсудить некоторые вопросы, касающиеся освящения часовни Эвелина.
— Твоего давнего друга, брата Эвелина, — заметил Дануб. — Когда же в церковных кругах наконец соизволят его канонизировать? Неужели страшные годы нашествия чумы так ничему их и не научили? Разве паломники в Барбакан, что стекались туда со всего королевства, недостаточно убедились в чуде завета Эвелина? Какие еще доказательства нужны церкви?
Баронессе было радостно слышать, с каким уважением король Хонсе-Бира отзывается о ее погибшем друге; тем более что она ощущала искренность его слов — Дануб произносил их вовсе не из желания доставить ей удовольствие.
— Пожалуй, я мог бы переговорить с нынешним настоятелем Сент-Хонса, — предложил король. — Хотя сомневаюсь, чтобы голос Огвэна имел значительный вес в церковных кругах. Во всяком случае, если со времен Маркворта церковь стала более мудрой.
— Как мне говорили, приготовления к канонизации идут без проволочек, — заверила его баронесса. — Даже те, кто не разделяет взглядов Эвелина, ныне не в состоянии отрицать чудес, произошедших на Аиде; по крайней мере, второго чуда. Я уже не говорю о тех, кто вкусил крови завета Эвелина. Вы сами знаете: никто из вкусивших не заболел розовой чумой, а все больные исцелились.
— Если кто и достоин звания святого, так это, конечно же, Эвелин Десбрис, — улыбнувшись, заметил Дануб.
Подняв голову к небу, он заметил, что солнце уже перевалило за полдень. Улыбка на лице короля погасла.
— Тебе пора в Сент-Прешес, — сказал он. — Может, вечером мы встретимся опять?
Джилсепони ответила не сразу. Ее первым порывом было отказаться — разве мало времени провела она сегодня с королем Данубом? Их отношения и так быстро перемещались на другой, не слишком пока желательный для нее уровень. Однако, удивляясь самой себе, она согласилась.
Сияющая улыбка Дануба вполне могла соперничать с солнцем.
— На этот раз ты меня не догонишь! — крикнул он и, развернув лошадь, стремительно поскакал в направлении Чейзвинд Мэнор.
Баронесса и не собиралась сегодня отнимать у короля победу. Да и справедливо ли было поступать так с человеком, усыпавшим цветами весь второй этаж Чейзвинд Мэнор? Но эта благочестивая мысль не задержалась в ее голове, ибо в следующее мгновение она пришпорила Грейстоуна.
Джилсепони успела спешиться и вела Грейстоуна в конюшню, когда к загону подъехал король Дануб.
На его лице сияла все та же лучезарная улыбка.
— Собирается ли он нынешним летом просить твоей руки? — спросил аббат Браумин.
Джилсепони недовольно посмотрела на него. Браумина Херда всегда отличала деликатность. Почему же сегодня он так настойчив и прямолинеен в своих расспросах?
— Все указывает на то, что король Дануб постарается еще до конца года сделать Джилсепони своей королевой, — добавил настоятель Сент-Прешес.
— В таком случае, король известил об этом всех, кроме самой Джилсепони, — довольно резко ответила она.
— Прежде чем решиться спросить об этом, он должен быть уверен в твоем ответе, — продолжал Браумин. — Королю Хонсе-Бира совсем не улыбается услышать отказ!
Баронесса пожала плечами и отвела взгляд. И рассуждения Браумина, и разнесшиеся повсеместно слухи были совершенно верными. Действительно, все свидетельствовало о том, что король Дануб имел непреодолимое желание встать рядом с ней у алтаря Сент-Хонса.
— А что ты сама думаешь по этому поводу? — без обиняков спросил ее друг.
— Неужели мы с тобой мало говорили об этом? — сокрушенно вздохнув, вопросом ответила Джилсепони.
— Выходит, что мало, раз ты не знаешь ответа, — парировал Браумин. — Разве не мой долг — помочь тебе принять это нелегкое решение?
— Ты говоришь о долге настоятеля Сент-Прешес?
— О долге твоего друга, — возразил Херд.
— Тогда и говори со мной как друг, — проворчала Джилсепони. — Я прекрасно понимаю: ты желаешь, чтобы я приняла предложение короля. В таком случае, зачем тебе эти пустые любезности, скрытые намеки и все такое прочее?
Аббат Браумин вперил глаза в пол и глубоко вздохнул.
— Ты права, — сознался он. — Я действительно желаю твоего союза с Данубом, ибо голос королевы Джилсепони зазвучит еще сильнее, а сама она получит больше возможностей, чтобы сделать наш мир лучше, чтобы воздать Эвелину и Джоджонаху то, чего они по справедливости заслуживают. Это для меня — самое главное.
— Однако не тебе предстоит делить с королем жизнь и душу, — напомнила ему баронесса.
Браумин Херд снова вздохнул, даже не пытаясь отрицать уязвимость своей позиции.
— Существует и другая возможность, — немного помолчав, произнес он.
— Я не утверждаю, что намерена отклонить предложение Дануба, если оно последует, — заметила Джилсепони.
— Даже если ты примешь предложение короля, до бракосочетания пройдет еще какое-то время. И пока мы могли бы убедить короля согласиться на такой шаг, который дал бы тебе больше власти и в Палмарисе, и в подчиненных ему землях.
Джилсепони взглянула на него с любопытством.
— Мне предложили возглавить освящение часовни Эвелина и служить там в течение первого года, — сообщил Браумин. — Внешне это выглядит как понижение в звании. Так оно и есть: из настоятеля мне придется превратиться в простого священника. Зато я получаю возможность своими руками превратить скромную часовню в будущий монастырь, который, насколько мне думается, быстро обретет значительное влияние. Место настоятеля Сент-Прешес станет вакантным, и никто лучше Джилсепони не смог бы заполнить эту вакансию.