========== I В бараке ==========
В небесах сверкнули сквозь чёрные тучи первые звёзды, горизонт
алел, но в вышине уже смеркалось. Из зарослей доносилось
стрекотание сверчков. Было слышно, как гудят автомобили на мосту.
Ветер колыхал листья пальм и рекламные баннеры. Мимо проехала
машина, унося за собой громкую музыку. Солнце уже почти скрылось,
прохожих на улице практически не было. Где-то вдали залаяла бездомная
собака. Через несколько минут раздался чей-то пронзительный крик.
Это был бессвязный неразборчивый ропот темноты, который порой
можно услышать из открытого окна.
Дверь ресторана распахнулась. На улицу вышла женщина, и имя
ей было Мерседес. Она когда-то была женой столяра Хосе Торреса, но
теперь стала нищей вдовой. В один скорбный день на заготовке,
которую Хосе строгал, оказался сучок, поэтому она вырвалась из его
рук и его правая кисть попала в ножевой вал строгального станка.
Вскоре после этого Хосе умер от заражения крови. Так Мерседес
осталась одна с трёхмесячным сыном Элизио на руках. Она была
вынуждена переселиться из гостиницы в жалкий барак и устроиться
официанткой, чтобы зарабатывать на жизнь себе и сыну, а её мать
Анита, пока Мерседес была на работе, присматривала за ребёнком. Так
и жили они на гроши, пока с Мерседес не случилось ещё одно несчастье,
– хозяйка ресторана, Ирене Николо, уволила её из-за ложных слухов,
обвинив в любовной связи со своим мужем.
Марио Николо, высокий, смуглый и черноволосый мужчина, был
намного старше своей жены. У него был открытый морщинистый лоб,
жёсткие черты лица, прямой нос, кустистые брови, узкие глаза. Он часто
улыбался, но зачастую улыбка эта была лукавой. Марио курил.
Постоянно курил. Его любимым сортом были сигары «Голд Вирджиния».
Именно он предложил своей жене сделать в ресторане место для
курения. Другой страстью Марио, помимо курения, была игра в карты, в
которой ему не было равных. Марио был человеком военным, а где
армия, там и азарт, но, несмотря на армейские привычки, он никогда не
изменял своей супруге. Предложение он сделал ей, когда уже ушёл в
отставку по причине синусита, приобретённого после сильной болезни.
Он ещё мог вернуться на службу, но случай на тёмной аллее лишил его
этого шанса. Однажды, когда Марио возвращался домой с
праздничного гуляния, на него напал грабитель и разбил ему нос.
Болезнь усилилась, и о службе пришлось забыть.
Была у Ирене и сестра. Звали её Алита Ньето. Замужем она не
была, носила девичью фамилию. Это была светлолицая чернокудрая
сеньорита с большими карими глазами и алыми как роза, губами.
Стройная и высокая Алита была совсем не похожа на Ирене,
коренастую, с круглым лицом, пухлыми щеками и узкими глазами.
Несмотря на внешнее несходство, сёстры были очень близки и с детства
связаны крепкими родственными узами.
Когда в жизни Ирене появился Марио, между сёстрами стала
расти невидимая пропасть. Алита безумно влюбилась в него, воспылала
пылкими чувствами, словно Изольда, выпившая волшебный напиток, но,
когда она призналась Марио в чувствах, он не ответил ей взаимностью.
Марио был влюблен в Ирене, и вскоре они поженились. Сестра в это
время находилась в отъезде и о свадьбе ничего не знала, ведь Ирене
даже не предупредила её. Безумная одержимость, как известно,
порождает безумную ненависть. Вернувшись из поездки, Алита затаила
смертельную обиду на сестру и решила отомстить тихо, не подавая виду.
В один прекрасный день она заявила, что Марио изменяет Ирене с
официанткой.
– Да, Ирене! Я слышала, как этот мерзавец называл эту официантку дорогой и говорил: «Когда жены не будет дома, мы
отлично проведём ночь!»
Ирене долго колебалась, но всё-таки решила, что не может не
поверить сестре по крови, окончательно порвала отношения с Марио
Николо, а ни в чём не повинную Мерседес уволила с работы. В итоге
крайней оказалась именно простая официантка, нищенка из трущоб.
С этой новостью сеньора Торрес шла домой, полная отчаяния.
– Нужно найти работу!… Нужно найти работу, – думала Мерседес.
– Может, снова попробовать устроиться в кафе «Асфодель?»
Добираться туда далеко, но придётся немного потерпеть. Пусть мне уже
отказали, стоит попытаться во второй раз.
Мерседес не заметила, как совсем стемнело. Крик, ранее
прорезавший тишину, повторился. Ветер, от которого крыши и так
шатались, подул ещё сильнее, дождь хлынул потоком. Мерседес
натянула серую шаль на голову, но её бежевое потёртое платье всё
равно намокло. В башмаки набралась вода. Из переулка доносился
несвязный бред, и чем дальше Мерседес шла, тем громче он слышался.
Она вздрогнула, но продолжила идти, ибо иного пути не было. Под
деревом показалась знакомая деревянная скамейка. На ней сидел
пьяница, махал бутылкой и беспокойно пересаживался с места на место.
– Допился до горячки! Уже бесы ему мерещатся! – подумалось
Мерседес. Она пошла дальше. Её чёрные кудри стали влажными, всё
тело промокло, ветер дул по ногам, и это было крайне неприятно.
– Осталось совсем немного, –повторяла женщина в своих мыслях.
– Какая же несправедливость! Какая несправедливость! Почему?
Почему? Почему?
Мерседес постаралась ускорить темп, из-за слякоти поскользнулась и чуть не упала в лужу.
– Что будет с Элизио? – подумалось ей. – Что же теперь будет с
моим единственным сыном? Нужно как-то зарабатывать на хлеб. Как я
расскажу всё маме? Она не выдержит этого. Я не должна ей об этом
говорить. Пусть думает, что всё осталось так, как и было.
Мерседес закашлялась. Она ужасно устала, хотя не прошла ещё и
половины пути. Тут Мерседес заметила огонь. Присмотревшись, она
поняла, что это козырёк заброшенного дома. Ночью на улицах Сантьяго
было опасно, особенно в трущобах, но продрогшая от ливня Мерседес,
уже ни о чём не думая, бросилась к огню. Огонь был разведён в
железной бочке. Женщина подошла к нему. Капли уже не резали её,
только бойко стучали по козырьку. Около бочки грелись два подростка,
мальчик и девочка. У девочки были грязные растрёпанные чёрные
волосы, голову прикрывала восьмиклинка, на плечи был накинут
драный пиджак. Мальчик был в серых лохмотьях.
– Дети, не пугайтесь. Где ваши отец и мать? – спросила Мерседес,
осторожно подходя к ним.
– Нет у нас никаких матерей! - ответил мальчик и закрыл собою
девочку. К горлу женщины подступил комок боли, на глазах выступили
слёзы. Она достала из мешка хлеб.
– Возьми, – Мерседес протянула мальчику несколько кусков
хлеба. Мальчик только хотел взять их, как девочка внезапно
встрепенулась, подобно дикой птице, вырвала у него из рук хлеб и стала
есть.
– Она очень голодна, – пояснил юнец.
Мерседес решила, что будет неудобно задерживаться, и
поспешила в путь. Перед её глазами до сих пор стояло прошлое. Всё, что произошло, теперь воспринималось по-другому. Мысли в основном
были одни и те же: за что её уволили и как прокормить сына. К голове
подступал жар, кожа покрылась мурашками. Наконец Мерседес
добралась до дому, вошла, вся промокшая до нитки, и, ничего не сказав
матери, упала на койку.
Мать, кинув на неё неодобрительный взгляд, подошла и стала
снимать с ног дочери ботинки.
– Сеньора Николо, почему так? – стала шептать Мерседес в бреду.
– Сеньора, за что вы меня уволили?… Я не сделала ничего плохого…