Я не хотел ударить в грязь лицом. Да и оптимизма во мне здорово прибавилось после этого разговора. К тому же она дала мне координаты Али — председателя Союза журналистов Дагестана. Мы с Викой дружим с университетских времен. И она, как подруга, позаботилась, направила к нужным людям, в нужный туннель, где вероятность нарваться на неприятности или похуже того была сведена к минимуму.
После этой встречи я, наконец, засел в Интернете и на ощупь приступил к составлению маршрута.
Почему на ощупь? До этого я лишь один раз, лет шесть назад, был в Дербенте по случаю, о котором в своем месте, конечно, расскажу. Но, в общем, я очень мало узнал о Дагестане в ту поездку. Поэтому понадобилось составить досье. Благодаря ему я уже довольно отчетливо представлял свои действия хотя бы на первых порах. Скажем так: я прибываю в Махачкалу, знакомлюсь с Али, прошу его устроить мне несколько поездок. Для начала — Хунзах — Гоцатль — Гуниб…
II. Навигатор в пространстве и времени
Читатель! Если я буду продолжать свой рассказ о подготовке к путешествию в том же духе, никто, однако, не поймет, о чем идет речь: потому что 375 километров каспийского побережья, которыми Дагестан «причастен» к нашей теме, еще не отвечают на вопрос: Дагестан — что это и где?
Первое: Дагестан входит в состав России как федеративная республика и, таким образом, имеет свою столицу, президента, парламент, министерства, программы школ и университетов и т. д. В лице Дагестана Россия граничит с несколькими государствами, образовавшимися после распада СССР: на юге — с Азербайджаном и на юго-востоке — с Грузией на небольшом участке границы, проложенной по Главному Кавказскому хребту. Западным соседом Дагестана является Чечня, на северо-западе, где горы исчезают и во всю ширь открывается степь, он смыкается со Ставропольским краем, а на северо-востоке — с еще одной федеративной автономией — Калмыкией.
Когда-то, говоря о Дагестане, обязательно вспоминали о том, что это самая «многонациональная» республика Советского Союза. Для советских властей это служило предметом неистощимой гордости (интернационализм в действии). Но, какая бы власть ни была на Москве, количество народностей, населяющих этот небольшой, в сущности, кусочек земной поверхности, огромно. Энциклопедический словарь Южакова, выпущенный в самом конце ХIХ века, называет цифру 50. Современные данные скромнее: многие родственные народности слились в единый этнос или перечисляются только в рамках этого, более обширного этноса. Однако народов, часто никак не родственных друг другу, в Дагестане никак не меньше двадцати. Наиболее многочисленны аварцы (29,4 процента, около 750 тысяч человек). По языку им в какой-то мере родственны другие народы нахско-дагестанской языковой семьи — это, по преимуществу, горцы — даргинцы, лезгины, лакцы, табасараны, чеченцы, рутульцы, агулы и цахуры. К тюркской группе принадлежат населяющие северные степи Дагестана кумыки и ногайцы, на юге — азербайджанцы. Русские (включая терских казаков), украинцы и белорусы составляют еще один, хотя и незначительный (около 125 тысяч) сегмент этой многонациональной семьи. Наконец, на языках иранской группы говорят таты и горские евреи (таты-иудаисты), проживающие на горном участке границы с Азербайджаном. На протяжении столетий каждый из этих народов нашел свое место, свою нишу, свое ущелье, свое «материнское лоно». Разумеется, не раз и не два между этими народами (иногда живущими по разные стороны одной и той же горы) возникали вооруженные столкновения. Горский обычай кровной мести тому очень способствовал. Но по-настоящему удивительно другое: все эти народы, включая горцев и кочевников, со временем образовали единую сеть торговли, обмена, самообороны от внешних, часто очень могучих врагов. Все эти народы, несмотря на всю языковую разницу, различие в способах правления[3], несхожесть материнских ландшафтов и обычаев, научились жить дружно. Это, как говорят французы, их savoir-faire, особая «политтехнология» Дагестана, соревноваться с которой в этом отношении могла бы, пожалуй, только современная Москва, давно — и во все большей степени — превращающаяся в полностью интернациональный мегаполис, в котором мирно уживаются даже те народы, которые у себя на родине находятся в состоянии, близком к войне, или хранят очень свежую память о войне, совсем недавно пережитой: армяне и азербайджанцы, грузины и абхазы, вьетнамцы и китайцы, турки-месхетинцы и узбеки[4], киргизы и казахи, курды и иракцы, чеченцы и русские. Ничего не поделаешь: мегаполис требует мира, он очень быстро и очень настойчиво навязывает приехавшим правила мирного сосуществования, иначе жизнь в нем будет невыносима. Но если для Москвы это явление совсем новое, датируемое полувековой, быть может, историей, то для Дагестана так, в единстве «своего» и «чужого», изначально явлен Божий мир.
3
На территории Дагестана находилось несколько ханств, хунзахское нуцальство, кумыкское шамхальство, кайтагское уцмийство.
4
По приказанию Сталина турки-месхетинцы, проживающие на юге Грузии, были выселены в Узбекистан, в Ферганскую долину, откуда они были жестоко изгнаны узбеками в 1989 году во время становления «национального сознания» узбекского народа перед распадом СССР.