рошего ложа, Адриан приобрел для нашей экспедиции широкие индейские гамаки, украшенные изящными кисточками. Они немало весили, но это вполне искупалось их удобством. Индейцы весь свой досуг прово-* дят в гамаках, лежа наискосок. *
Страх быть укушенным или ужаленным довел нас до того, что мы почти не расставались с палками.
Я был вооружен «террордактилем»—особым айсбайлем, которым пользуюсь для подъема по вертикальному льду. Насадил его на старый шест от носилок, и получилась отменная прогулочная трость. В тот вечер, я поведал у костра товарищам о ложной тревоге, ис-г пытанной мной накануне. Шагая по тропе, я наступил^ на прикрытую опавшими листьями палку длиной по-^ больше метра. Дальний конец ее подскочил вверх, и,1 повинуясь рефлексу (явно обостренному под влиянием? слышанных нами историй), я долбанул палку «террора| дактилем», приняв ее за бушмейстера или что-ниоудь| еще жутко ядовитое. Теперь-то мне было смешно, но | мы давно приметили, что Адриан, самый опытный § среди нас, никогда не входил в лес без своей трости 1 и аварийной сумки. I
Глава седьмая
Он сил своих еще не исчерпал,
Он сам себя за слабость укорял.
И ветер смог мне с высоты донесть Иртошный вопль: «Скажи, надежда есть?»
А. Тенни сон. Видение солнца
— Ей-богу, не возьму в толк, как это одна страна сумела всему миру навязать эту дрянь...—пробурчал Дон с отвращением. —Только подумать, нам подносят ге даже у подножия Затерянного мира!
Второе утро подряд мы покорно уминали на завтрак густую комковатую овсянку, и мне становилось псе труднее защищать наше национальное блюдо.
— У тебя найдется лишний полиэтилен, Хеймиш? — спросил Джо.
— Могу уделить один,—ответил я, подавая ему вместительный черный мешочек.
Хотя мы еще не сознавали этого, уже тогда начиналось то, что Алекс назвал «полиэтиленовым синдромом». У нас было запасено свыше пятисот мешочков разных видов и размеров, и все равно их постоянно не хватало. Под конец экспедиции мы тряслись над ними так, как если бы это было шоколадное печенье.
— Пошли, что ли,—послышался голос Мо.
Он и Майк уже приготовили здоровенные рюкзаки, гак что верх торчал выше головы. Сопровождающие их индейцы нагрузились не хуже. Майк надел свои ^служенные шорты, Мо—полосатые рейтузы. Бросив нам «привет», они зашагали вверх по крутому берегу п дальнем конце расчистки, за обителью Адриана, и мгновением позже лес уже поглотил их.
Лагерь 6 был идеальным растительным питомником. Пожалуй, больше всего нас поражали эпифиты, которые росли в самых неожиданных местах. Особенно
много вьюнков и прочих растений примостились на могучем дереве с контрфорсами. За сплошной завесой зелени и не различить самый ствол, уподобившийся плечикам для одежды. Верхние сучья были украшены колышущимися шторами из толстых лиан, возле! которых возбужденно порхали колибри, и трепещущие^ крылышки пичуг напоминали блестящие лопасти вклю-| ченного электрического вентилятора. ■
День выдался пригожий. Выглянувшее солнце, как \ это бывает вблизи экватора, дохнуло на расчистку жаром, словно паяльная лампа. Мы развесили для про- г сушки одежду на длинном суку и умылись в ручье, который с журчаньем катил по усеявшим лесную почву камням.
Я провел утро за писанием корреспонденции для «Обсервера». Джо одолжил мне для этой цели свою фактурную книгу с копирками. Так у него заведено писать письма домой: один экземпляр жене, второй дочери, третий остается себе, и домой он привозит фактурную книгу, похудевшую на две трети. Дон занимался стиркой и продолжал разбирать горное снаряжение. Генри и мой паук безмятежно висели в своих полиэтиленовых мешочках на краю хижины. Подняв голову, я мог видеть клубящиеся облака вдоль основания Носа. Они словно исполняли танец с вуалям
позволяя временами рассмотреть заманчивые учасп красной скалы.
Внезапно кто-то окликнул нас. Отложив писанину, я соскочил с гамака и увидел Нила, изможденного и всклокоченного. Мятая синяя шляпа нахлобучена кое-как,? полы рубашки распахнуты наподобие дверец бара, и живот заметно втянулся (Нил каждый день придирчиво обозревал свое брюшко и с волнением справлялся, как мы его находим).
— «Кто эти грязные бородачи в лохмотьях, -г- процитировал я на память Флеккера.—Что всю дорогу нам загородили?»
— «Мы пилигримы, мы всегда в пути, — тотчас отоН звался он, поднимая трость.— Туда, где синих гор последняя гряда».
— Вот не думал, что ты знаешь «Гасана»! —удивился я.
— Вот не думал, что ты знаешь «Гасана», дружище! Надо будет как-нибудь еще почитать друг другу.