Мы направилась к стене, неся веревки; сперва Мо и Майк, немного погодя—мы с Доном. Хотя облака снова сомкнулись, идти вверх по гребню было интересно. Выше болота Эль-Дорадо строи кустарника опять плотнее, и гребень, становясь круче, более ярко выражен. Перед последней ступенью по дороге к основанию стены он совсем сужается, обрываясь вправо шестисотметровой пропастью.
Боннетии здесь были еще сильней искривлены, напоминая металлическую стружку. Самые большие бро-| мелии достигали почти двух метров в высоту; заденешь невзначай—выплескивает на тебя чуть ли не ведро воды. На крутых участках приходилось карабкаться по ветвям, преодолевая стенкц, покрытые скользкой грязью. О том, чтобы остаться чистым, не прихо- i дилось мечтать: мы в два счета вымазались с ног до ; головы и промокли насквозь. а
Выйдя на более пологий участок, мы сели пере- f дохнуть. Дон ударил тесаком ближайший сук—раздался звон, как если бы он рубанул стальной трос. Путь к водопаду лежал вдоль гребня налево. Сберегая силы, мы решили оставить здесь часть веревки, и я отмотал метров тридцать, чтобы во второй половине дня на обратном пути закрепить ее на самом каверзном участке выше крутого пролета в конце гребня.
На самом пролете уже висела черная от грязи одинарная веревка. Достав жумары с петлей из нейлоновой тесьмы, мы закрепили их на веревке и поднялись
I no одному, поочередно загружая зажимы. Они устроены так, что скользят только в одну сторону; пользо-| нание ими намного облегчает подъем по закрепленной I веревке на опасных участках, включая навесы.
Еще десять минут, и мы вышли к основанию Великого Носа. «Наконец-то,—сказал я себе.—Вот оно —то, ради чего все было затеяно*. Прямо над моей головой вздымался навес, упираясь в первый выступ, который закрывал дальнейший обзор. Тут и там на скале прилепились бромелии, перехватывая капающую сверху влагу, но у самого подножия стены было сухо. Действительно, как и говорил Майк, площадка для бивака — лучше не пожелаешь.
Джо и Майк уже надели обвязку и шлемы и продолжали разбирать снаряжение.
— Только что видел тут парочку отвратительных пауков,—сообщил Джо.—Зады красные, как у клоунов.
— А я приметил здоровенного птицеяда в начале грязного пролета, — Добавил Майк, нанизывая на сбрую карабины.—Не очень-то приветливая тварь.
Я оставил им веревку и направился обратно «низ, где меня ждал Дон, чтобы продолжить наши исследования.
— Будет добыча—не забудьте поделиться с товарищами,—напутствовал меня Джо.—Всю работу за вас делаем.
Быстро закрепив веревку на каверзном участке,, я уже через двадцать минут стоял рядом с Доном.
— И наточил же я свой тесак, Хеймиш! Прямо хоть брейся...
— Нет, ты погляди на эту колибри!
Изумительная пичуга повисла в воздухе в каком-
нибудь метре от меня, поблескивая любопытными глазками. Она напомнила мне истребитель с вертикальным взлетом: только что тут была —миг, и нет ее, словно растворилась в воздухе.
Мы отыскали начало тропы, проложенной Айзеком, и двинулись по ней. Дон шел впереди, срубая молодую поросль, появившуюся после 1971 года.
Иные виденные мной места засели в памяти, словно полузабытый обрывок мелодии. Это Квилин-Ридж на острове Скай в февральский день; это безлюдная долина в Гималаях, где общество мне составляли только два медведя (правда, нас разделяло почтительное рас-
стояние); и это идиллическая тропа у подножия пяти*] сотметровых красных песчаниковых скал Рораймы, Дон был согласен со мной: мы словно проникли в потерянный рай, хотя и малость неприветливый. Кругом рассыпались цветы; высокий папоротник рисовал затейливые узоры на красном камне; нас окликали птицы, и одна подлетела так близко, что я мог дотянуться до нее рукой.
Взяв у Дона тесак, я занял место лидера. Вскоре передо мной внезапно открылась прогалина шесги-семиметровой ширины, протянувшаяся вдоль основания вертикальной стены. (
— Черт побери, Дон, ты только погляди! Видал ты i что-нибудь подобное? 1
Он тоже не верил своим глазам.
— Капустная лавина, чтоб мне провалиться!
Под горой громоздилась куча бромелий всех форм и размеров. Словно некий обанкротившийся зеленщик сбросил здесь непроданный урожай капусты. Шагая по настилу из «плодов» столовой горы, мы слышали странные звуки, как будто растения взвизгивали от боли.
— Видимо, они упали со стены,—* негромко констатировал я то, что и так было ясно, поскольку вряд ли джорджтаунские мусорщики сбрасывали здесь свой груз.
Запрокинув голову, я стал обозревать угрюмые навесы. Всюду торчали бромелии; каждый намек на трещину или зацепку служил опорой для нескольких рас^ тений.