— Артиос ещё не вернулся! — парные клинки мерцали в солнечном свете, через секунду сменяясь мощным двурушником способном разрубить даже горы.
— Они всё ближе! — капитан "Форутны" указала на быстрорастущие деревья. — Если пробьют корпус, мы уже никуда не улетим! Ты и сам уже не справляешься!
В знак своих слов Ламерия использовала ещё один свиток, который сгорел в чёрном пламени. Тёмная магия южных чернокнижников вырвалась из бумаги, накладывая мощное проклятье на разумный рой гигантских насекомых. Одна такая игрушка стоила сотни золотых, однако жизнь всё же дороже.
— Кто тебе такое сказал? — Игарсион убрал оружие из рук.
— Что ты делаешь?! Ты и так не успеваешь справиться с потоком монстров даже с помощью своих лучших мечей! — продолжала настаивать амфибия, пока монстры пробивались сквозь огонь.
— Разве моя сила заключается в мечах?
Сбившееся от продолжительного боя дыхание Игарсиона стало замедляться, отдышка сменялась размеренностью. С каждым вздохом температура уменьшалась, будто маг забирал в себя всё тепло. Однако стоило воздуху выйти из лёгкий, как жар многократно усиливался. И когда поток тварей уже почти прорвался сквозь завесу стрел Фиры к кораблю, столбы пламени ударили из самой земли.
— Даже это не поможет! — вновь прокричала Ламерия: полчища тварей ложились на источники огня, чтобы дать другим возможность пройти.
Но Игарсион только начал, он уже не первый день в Эримосе после побега из тюрьмы Чёрного Кузнеца, утраченные в пепельном мире силы были давно восстановлены. Однако раскрывать весь свой потенциал на хрупком корабле довольно опасно, даже обычный огонь обладает диким нравом. Строптивая стихия может в любой момент вырваться из-под контроля, особенно когда речь идёт про мощные заклинания.
Сам огонь ничего страннику преисподней сделать не сможет. Речь шла в первую очередь о самом корабле, чьи паруса, корпус и даже экипаж легко могли сгинуть в бушующем пламени. Поэтому мечник и спрыгнул за борт, уже в воздухе покрывая своё тело огнём.
Игарсион, как и любой архимаг одной стихии, достиг совершенства в выбранном пути и мог сливаться со своей родственной магией. И бок о бок с ним сражался его змей, которого слабые смертные не могли даже различить: для них дух выглядел, как огненное море, что заставляло самовоспламеняться всё в огромном радиусе от себя.
— Отлично, с этим уже шансы у нас есть, — тихо прошептала Ламерия, завороженно глядя в огонь. — Стоп! Куда он уходит?! Твою же мать, мы же без него точно сдохнем тут все!
Но странник преисподней, являющийся эпицентром и источником бури, уходил дальше, к великому древу, а рядом с ним уже бежал сервал, которого пламя не трогало.
— Чёрт, чёрт, чёрт! Заряжай Дыхание Дракона! — командовала Ламерия.
— Но орудие ещё не остыло после прошлого залпа! Да и без помощи Игарсиона — громко отвечал Мелас, поливая густой жижей дымящуюся пушку, которая служила на благо судна подольше некоторых членов команды.
— У тебя есть другие варианты?!
— Кхм, Ламерия, — амфибию скромно окликнула Фира. — Я так-то тоже в первую очередь маг, а не лучница.
И эльфийка убрала свой инструмент за спину. Настоящая мощь магов хранилась не в их оружии, не в артефактах или броне, а во владении энергией. В основе силы всех архимагов лежало управление незримыми потоками, сосуществование в мире с самим собой давало им возможность для направления мощи, которая создавала миры с начала времён. Годы тренировок, опасные опыты и эксперименты, иногда даже грубая сила — способов прикоснуться к бесконечной реке было множество. Но лишь упорством, самодисциплиной и сильной волей можно достичь успехов в понимании магии.
Через секунду Глафира Битенфол взлетела к небесам, скрываясь за густыми облаками, которые уже становились всё гуще. Меньше, чем через пару секунд прогремел гром.
Лесная эльфийка не умела призывать магические молнии, однако она могла создать бурю, око которой смотрело на "Фортуну". Десятки ураганов вырывали деревья с корнем, сметали всё на своём пути и помогая огню поглощать всё больше врагов.
Могучие энты, многовековые или даже тысячелетние существа, живущие в этом лесу с прошлых эпох, продолжали идти вперёд. Их уверенная поступь сотрясала землю, а корни тут же позволяли уверено укрепиться. Огромные тела позволяли защититься от ветра менее сильным лесным жителям.