— Не переживай, не надо, — Артиос единственной рукой наклонил голову Феррина к своей груди, поглаживая по голове. — Не переживай из-за того, что не можешь изменить…
— Они не виноваты, убей меня, это только я виноват…
— А в чём ты виноват? Неужели ты сделал что-то плохое? — продолжал ласково говорить Артиос, пока щупальца внедрялись в ментальное тело, обнажая все грехи, но некоторых вещей не хватало. — Неужели ты даже не запомнил их имён?
— Я просто… Просто…
— Просто продал их жизни за собственные блага. Построил на их костях своё счастье. Я понимаю, понимаю.
— Правда? — прошептал Феррин.
— Правда, — честно ответил Артиос.
— Прости меня… Прости…
— Знаешь что это? — Артиос поднял рукав, показывая плетённый браслет. — Я спросил, ты знаешь что это?!
— Плетённый браслет, — рыдая произнёс Феррин, не понимая, что от него хотят.
— Нет, урод, это не просто плетённый браслет, — прорычал Артиос, внедряясь с силой в сознание, показывая частичку своих воспоминаний.
— Она же просто рабыня! — вновь отчаянно и обречённо воскликнул Феррин, за что ему сломали пальцы.
— Не кричи, ты же не хочешь, чтобы нас услышали? — Артиос заткнул рот магу воздуха. — Рабыня значит, всего лишь рабыня. А что ты скажешь об этом? Смотри тварь, не отворачивайся.
Тёмный маг достал амулет с лангустом, обломки выполненного на заказ щита, старые записки с разными, но отпечатавшимися в сознании словами.
— Прости… Прости, умоляю, я был не прав, я признаю. Но у меня семья…
— У них тоже была семья, но тебе было плевать, — жестоко произнёс Артиос, вновь посылая ментальную атаку, но не сильную, чтобы мозги не превратились в кисель. — Ты хоть знаешь, сколько невинных погибло в той бойне? Наверняка знаешь, ведь ты составлял досьё на всех, нагло врал в лицо, давал клятвы. Наверное, поэтому ты больше и не носишь амулет Лазурного Дракона? Стыдно? Хотя вряд ли, это лишь один из элементов конспирации, думал тебя не найдут? Но это всё неважно…
— Убей меня и уходи…
— Нет, мы ещё не закончили… Для начала я хочу, чтобы ты кое-что услышал.
И тогда Жертва пронзила руку Феррина, но не смертельно, лишь чтобы урод мог услышать голоса, почувствовать ненависть тысяч, которых он предал. Как они кричали и просили ценой собственных душ добыть справедливость.
— Хватит! Хватит! — Феррин не выдержал и пары секунд, сознание его дало слабину: Артиос же слышал их каждый день.
— Убей меня… Закончи всё это… Уничтожь, разложи душу, обреки на вечные муки, — отчаянно попросил Феррин, но вдруг его глаза широко распахнулись.
— Дорогой?! Всё в порядке?! — раздался взволнованный крик снизу: женщина почувствовала беспричинный страх вызванный щупальцами, как и дети забившиеся под кровати, они не понимали, что происходит.
— Не надо, просто убей меня, — вновь повторил Феррин.
— Нет, я не убью тебя, ты этого не заслужил. Я заберу у тебя всё. Сначала ногти, потом пальцы, руки, ноги, разрушу ментально тело, но ты будешь жить. Жить и смотреть, как я заберу у тебя самое важное. По очереди я заберу их жизни, а ты будешь смотреть, ты почувствуешь, что такое настоящая боль, которая будет звучать в криках твоей жены и детей. Я заберу всё и оставлю жить с этим.
Глава 1
— Закончил свои дела? — любопытно спросил Фира, однако не получила ответа. — Чего это он?
— А ты не поняла, куда он ходил? — Игарсион грустно провёл товарища взглядом: он знал на что способен тёмный маг и знал, что тот сделал.
— Не поняла.
— Расплачивался по долгам, — встряла в разговор Ламерия, поворачивая штурвал солнечного странника, который стал новым транспортом и грозой небес.
— А нас почему не взял? Даже Кота оставил…
— Порой мне кажется, что ты родилась на свет лишь вчера, — мрачно заметил мечник.
— Ну так объясни.
— Око за око.
— Он убил своего обидчика? Мы могли бы помочь, одним засранцем стало бы меньше.
— Нет, так бы сделала ты. Артиос же за всё платит многократно.
— Что может быть хуже смерти? — задала глупый вопрос Фира, но после многозначительного взгляда мечника и амфибии всё же поняла о чём речь. — Воу, как-то жестоко…
— Жестокость понятие относительное, — оскалилась Ламерия.
— Но также нельзя…
— За всё нужно платить.
— Но не такой же ценой! Зачем заставить расплачиваться невинных? Это не гуманно.
— С такими палачами преступность упала бы до нуля. Каждый говнюк подумал бы трижды, прежде чем творить зло.
— Но…
— Я тоже не поддерживаю такого метода решения проблем, — добавил Игарсион. — Однако, не нам его судить.
— Чёрт, ты же его друг. Ты должен был вцепиться в него и остановить, объяснить, что это не выход!