— Это как плохо? — удивился, такой талант лелеять надо.
— Ну, у него кузница была в Константинополе, да и сам он был кузнецом отменным, много к нему богатых клиентов шло, вот кому-то это не понравилось. Разорили его, кузницу и имущество забрали в счет уплаты долгов, а самого на каменоломни отправили отрабатывать оставшиеся долги. А я вот сестру с её сыном и приютил, а мальчишка способный, весь в отца, — и старик грустно улыбнулся.
— Это как так разорили-то? — я аж удивился.
— Ну, я сильно-то всего и не знаю, — пожал плечами старик, — вроде как заказ ему поступил на брони и мечи, да еще и в тот момент, когда у него материала не было, а он взялся, только металл заказал, но там он запаздывал, а сроки поджимали, ну он у других людей и заказал, а они с деньгами и пропали, потом через гильдию попытался, но там или не помогли, или помогли так, что только хуже сделали. Срок подошел, заказ не готов, а денег нет, вот и забрали все.
— Его подставили, и заказ был подставной, — я аж нахмурился, ничто не ново под луной.
— Я тоже так думаю, разве кому что докажешь, тем более если денег нет.
— Да, невесело у вас тут, — я грустно усмехнулся.
А старик взглянул на меня исподлобья.
— А у вас что, по-другому, у кого сила и власть, тот и прав, — и ударил кулаком по столешнице.
— Бывает и так, а бывает и по-другому, — и я вспомнил историю Говши, как он смог вернуться и отстоять свою правду.
— Вот и у нас бывает по-разному, — и старик вздохнул.
— Вот я принес, — и мальчишка положил на стол колчан и две тетивы из шёлка.
Я же начал осматривать колчан, обычный, простой без всяких прикрас, не то что мой старый.
Ровные древки стрел и хорошие боевые наконечники, двадцать пять их было в колчане.
— За один золотой и пять серебра отдам колчан со стрелами, — произнес старик.
Девять золотых и пять серебра выходит, дороговато, но чего уж, для себя беру.
— Сейчас только лук проверим, — я подхватил тетиву и накинул на плечи лука, пришлось поднапрячься, чтобы согнуть их и накинуть тетиву.
— Тетива хорошая, может долго в таком состоянии быть, — вставил свое слово старик.
Я же натягивал тетиву, тяжеловато идет, непривычно, зато стрелы смогут дальше лететь. Надо будет тренироваться с этим луком.
— Хорошо, беру, — достав кошелек, я отсчитывал требуемые монеты.
— Гостивит, Дален, давайте свои топоры, — и первым полез доставать его из петли.
— А зачем? — удивленно спросил Гостивит, но все же достал.
— А ты разве не видел? — поинтересовался у него Дален.
— Неа, я кольчуги смотрел, — помотал головой Гостивит.
— Вот сейчас и увидишь, — ответил я.
— Укрепишь? — я спросил у парня. Он кивнул и приступил к работе.
— Яромир, он как ты, получается, одарённый? — схватил меня Гостивит за рукав. — А что он делает?
— Вещи укрепляет, — ответил я на нашем языке. — Вы начинайте учить уже их речь, друзья.
— Мы пытаемся, даже слова запоминаем, — насупился Дален.
— Вот вечером сегодня и покажете, что запомнили.
Только лица ребят не светились довольством.
— Все, — мальчишка укрепил предметы.
— Вот держи, — я положил медные монеты на стол.
А сам задумался о том, что неплохо было бы иметь у себя такого одаренного, и если старик ромей не соврал, то он, как и его отец, сможет навсегда укреплять предметы.
— Знаешь, а ведь я тоже одаренный, только у меня другая сила, — и я осветил помещение зеленым светом, который играл на моей ладони.
— О, а что ты можешь? — у парня загорелись глаза.
— Лечить людей, — и я прикоснулся к старому ромею, вливая в него десятую часть сил своего резерва.
— Ох, как молодым себя почувствовал, — начал разминать плечи старик.
Я лишь улыбнулся уголками губ.
— А ты хочешь свою кузницу? — я обращался к мальчишке, смотря ему прямо в глаза.
— Хотелось бы, — он грустно улыбнулся.
— Где будет гореть самый жаркий огонь, там, где ты сможешь делать самые лучшие вещи. Где за твоими мечами и бронями будут приходить самые лучшие и сильные воины, а то и выстраиваться в очередь, чтобы сделать тебе заказ.
— Конечно, хочу, — у мальчишки начали разгораться глаза, словно что-то засветилось, да и он сам словно оживал, не было уже той усталости ни в его голосе, ни в движениях.
— Я вернусь за тобой, через несколько лет, и, если ты пойдешь за мной, у тебя будет такая кузница. Только твоя мастерская, которую никто у тебя не заберет, — и я положил перед ним серебряную монету.