Бендт готов был рассказать еще и о датских делах, но мне и этих рассказов хватило, голова шла кругом. Ну на хрен эти норманнские междусобойчики.
В долгу перед Бендтом я не остался и рассказал о ромейских делах и о том, что происходит в славянских землях. Просидели мы с ним до самой темноты и расстались если не друзьями, то добрыми знакомыми.
Утром я выкупил себе двоих англичан, на которых до этого положил глаз, и мы отправились из Хедебю.
Как только мы вышли в море, нас сразу встретили два драккара, пытаясь взять в клещи.
На одном из них я рассмотрел знакомое лицо Магнуса и его родичей.
— Вот сука неугомонная-то, — пробормотал я со злостью. Ничего, сейчас угомоним, раз и навсегда. Видимо, решил, а зачем драться из-за одного раба, когда можно взять приз получше.
— Могута, ты силой ветра сможешь ударить по тому кораблю? — указал я на вражеское судно.
— Смогу, но у меня слабо получается, хоть Венетий и научил, — признался брат.
— Ничего страшного, — подбодрил я брата.
Драккары приближались, десять метров, семь, пять, и дожидавшись расстояния для точного поражения. Я призвал силу ветра и запустил сначала воздушную косу по экипажу, а после и тараном ударил в борт. Одного тарана было маловато, так что пришлось добавить, и корабль, на котором был Магнус, пошел ко дну.
Расправившись с ним, я обернулся, другой же драккар удирал от нас, увидев быструю расправу над своими союзниками.
На его бортах были видны сколы и пробоины, да, действительно, не смог Могута.
— Ладно, хрен с ними, идем в Волин, — распорядился я, после того как окинул море взглядом, и не увидел среди спасшихся и держащихся на воде Магнуса Однорукого. Народ убрал щиты и уселся на весла.
В Волине же прошло все достаточно хорошо и быстро, дядька смог распродать только два мешка, мог бы и больше, но цену не хотел ронять.
Закупаясь в Волине броней и оружием, пришлось, конечно, потратиться, но я все равно остался в плюсе, несмотря на то что еще выделил своим людям по серебряной монете как долю с добычи янтаря. Да и соли пару бочонков я еще прикупил.
В Устке, забрав Берту, мы отправились в Новгород. По пути два раза в шторм попали, и пришлось пережидать непогоду на берегу, в остальном все прошло спокойно.
Новгород остался позади, и «Щука» приближалась к моей загородной резиденции.
— Какого хрена? — вырвался из меня возмущенный крик, когда я увидел на берегу сгоревшие остатки моей малой ладьи, да еще и сарай, который Фома выстроил как лесопилку, был сгоревший.
[1] Кордовский халифат вошел в историю как средневековое государство мусульман, которое располагалось с 929 г. по 1031 г. на Пиренейском полуострове на территории современных Португалии и Испании. Название это государство получило от своей столицы — города Кордова. Основной язык в Кордовском Эмирате был арабский.
[2] Страна полночного солнца — Норвегия, ее еще называли Северное королевство.
[3] Эрик Сеггерсель — король Швеции.
Глава 4
Глава 4
— Какого черта здесь произошло? Кто посмел? — прошипел я, оглядывая округу. Забор цел, ворота на месте, даже охранники виднеются.
Когда «Щука» клюнула берег, я спрыгнул на землю и метнулся к обгорелым останкам своей ладьи, не переставая материться.
— Гандольеры гребаные, как? Как они умудрились просрать мою ладью? — причитал я, разглядывая головешки, у меня были планы на нее.
Ко мне подошла моя ватага, спрыгнувшая вслед за мной, и с интересом уставилась на то, что же я такое разглядываю.
— Говша, веди всех туда, — и я кивнул на ворота, — и позови сюда Филиппа, — с горечью произнес я.
— Все за мной, — вскричал мой кормчий и повел всех к воротам. Я же ловил на себе недоуменные взгляды уходящих людей, включая моих друзей.
Сам же потопал к остаткам лесопилки, которую соорудил Фома. Меня переполняла злость и досада, обидно черт возьми.
Чьих это рук дело, было понятно, хотелось мчаться в Новгород и снести одну тупорылую башку, почувствовал он, видите ли, себя обиженным и угнетенным, а то, что сынка надо лучше воспитывать или тренировать хотя бы. Сначала все же стоит выслушать рассказ Филиппа о произошедшем, а потом и с Димитром переговорить. Тяжко вздохнув, я продолжил шляться среди пепелища, через минуту и Филипп появился, идущий ко мне.
— Здравствуй, друг, — поздоровался я с ним. — Рассказывай, как уж так вышло, — и я, присев на корточки, начал выводить похабное слово в саже, краем глаза смотря на него.