Конечно, рост общин имел естественные ограничения. Воду нельзя заставить течь в гору, поэтому склоны холмов невозможно было оросить, а низинные области не поддавались осушению от застойных болотных вод. Однако, за исключением слегка возвышенных берегов рек, территория нижней части долины Тигра и Евфрата представляла собой очень ровную местность. Поэтому можно было подавать воду по искусственным каналам за несколько километров от берега реки, пользуясь практически незаметным понижением уровня земли вниз по течению. Однако подобные усовершенствованные каналы имели тот серьезный недостаток, что в годы небольших разливов воды могло не хватить для орошения удаленных полей. Впрочем, намного опаснее были годы сильных наводнений, поскольку тогда основные плотины и каналы могли быть разрушены до основания; к тому же время от времени могучий Евфрат изменял русло, оставляя при этом населенные территории бессильными перед лицом засухи, если только людям не удавалось вовремя приспособить ирригационную систему к изменившимся условиям. Таким образом, по мере совершенствования техники орошения становилось все сложнее поддерживать ирригационную систему в рабочем состоянии, повышался также риск случайных разрушений. Так, по жестокой иронии судьбы люди, находившиеся в зависимости от дамб и каналов, увеличивали риск периодических катастроф в той же степени, в какой их мастерство создания безнапорных ирригационных систем приближалось к своему техническому пределу.
Соседние племена также представляли серьезную опасность для сложных систем орошения в Месопотамии. Общество, существовавшее за счет воды, приходящей по каналу, который можно перекрыть в нескольких километрах по течению выше орошаемых полей, было чрезвычайно уязвимым в случае военного нападения. Поэтому расположение выше по течению играло важную стратегическую роль при любой политической и военной ситуации в Месопотамии, так как живущие ниже по течению всегда с неизбежностью зависели от милости тех, кто контролировал приток воды.
Таким образом, развитие земледелия с использованием ирригации в долинах нижнего течения Тигра и Евфрата ограничивалось как природными факторами, так и причинами, связанными с деятельностью людей. Однако прежде, чем такой предел был достигнут, возник новый образ жизни людей, характеризующийся сложностью системы общественных отношений, богатством и общим впечатлением фундаментальности, заслуживающий названия «цивилизованный». Приблизительно между 3900-м и 3500 г. до н. э. были полностью раскрыты потенциальные возможности земледелия на основе орошения в Месопотамии, основаны поселения на равнине Шумера, далеко на юге; таким образом, успешно закончилась начальная стадия развития сельского хозяйства и приспособления человека к новой окружающей среде. Затем около 3500 г. до н. э. начинается быстрое развитие организаций, идей, церемоний, ремесел, которое продолжалось приблизительно до 3000 г. до н. э. Относящиеся к тому времени расшифрованные документы позволяют более четко представить древнее общество. Из этих источников вырисовывается нечто уже достаточно древнее, установившееся и подлинно зрелое: шумерская цивилизация.
Наука не дает ответа на вопрос, кто такие шумеры и откуда они пришли. Их язык не похож ни на один из известных языков, а по скелетам нельзя достоверно судить об их расовой принадлежности. В религии и искусстве шумеров особое место отводится животным, это дает основания полагать, что часть населения когда-то занималась скотоводством. По описаниям некоторых традиций этого народа можно судить о том, что шумеры прибыли морским путем с юга. Однако эти ненадежные данные не позволяют утверждать, что какой-то конкретный регион первоначально был их родиной[66].
Уже первые документальные источники свидетельствуют о том, что долины Месопотамии были заселены разными народами. Можно предположить, что по мере освоения земель в целях земледелия сюда со всех сторон устремлялись на поселение люди, как это происходило во времена, зафиксированные в хрониках. Древнейшие из имеющихся документов указывают, что шумеры жили бок о бок с народами, говорившими на языках семитской группы[67]. Влияние шумеров распространялось на южную часть территории, а семитские группы господствовали на севере Месопотамии; однако во многих районах наблюдалось их тесное смешение[68]. Несмотря на столь неоднородный состав населения, принято называть возникшую здесь цивилизацию «шумерской»; ведь именно на этом языке были записаны древнейшие хроники, а первые вполне сформировавшиеся города находились в южной части пойменной равнины, где преобладало население, говорившее на языке шумеров.
66
В работе: A. Parrot, Archeologie mesopotamienne: technique et problemes (Paris: Albin Michel, 1953), pp.308-31 хорошо изложен обзор различных выдвинутых по этому вопросу теорий.
67
Повсеместно распространенное двуязычие, возможно, имело далеко идущие последствия для интеллектуального развития Месопотамии. По сравнению, например, с языком египтян, в письменных источниках Месопотамии удивительно мало мест, связанных с волшебством. Для грамотных жителей Месопотамии, знавших по крайней мере два совершенно непохожих языка, было довольно естественно делать различие между словом и понятием, а также между словом и вещью; проистекавшая из этого склонность к абстрактному мышлению могла быть одной из предпосылок их замечательных математических достижений.
68
Thorkild Jacobsen, «The Assumed Conflict between Sumerians and Semites in Early Mesopota-mian History», Journal of the American Oriental Society, L1X (1939), 485-95.