Цивилизация шумеров была цивилизацией городов. С одной стороны, разница между шумерским городом и разросшейся деревней была невелика, поскольку большую часть их населения составляли крестьяне. Однако размерами и прежде всего структурно такой город принципиально отличался от общин неолитических деревень, поскольку технологии, связанные с подачей воды, от которых зависело само существование людей, требовали организованных усилий городского населения. Вместо возделывания небольших участков силами одной семьи, как почти наверняка поступали жители деревень эпохи неолита, шумеры разделили орошаемые земли на большие поля, принадлежавшие богу, которыми от его имени распоряжались жрецы. Город создавался на базе одной или нескольких таких храмовых общин.
Практическим результатом такой системы землепользования было то, что шумерские работники объединялись в рабочие бригады по несколько сот, а возможно, и тысяч человек. Пользуясь простейшими ручными механизмами, эти бригады возводили и обслуживали крупномасштабные ирригационные системы, необходимые для использования возможностей реки в полном объеме. Отрывочные записи не позволяют судить о деталях организации труда; возможно, существовали местные различия в разных городах, о которых сегодня нам ничего не известно. Глиняные таблички из Лагаша повествуют о том, что земля в этом городе (а значит, и урожай) была разделена на три категории: 1) поля, принадлежавшие богу и обрабатывавшиеся от его имени; 2) поля, арендуемые отдельными жителями на год; 3) поля, отданные жителям в постоянное пользование в виде наделов различной величины[69]. У нас нет достоверных свидетельств из других городов.
Тем не менее очевидно, что жрецы выступали в роли руководителей, инициаторов и координаторов коллективных действий сограждан, без которых цивилизация шумеров не могла возникнуть или долго просуществовать. Священнослужители контролировали распределение земли, содержали в порядке пограничные знаки, следили за тем, чтобы существенная часть урожая оседала в закромах храмов, а также руководили работой бригад, ежегодно очищавших каналы и укреплявших плотины. Таким образом, коллегии жрецов были наделены очень большой властью; однако взамен они оказывали общине жизненно необходимые услуги. Только священнослужители могли рассчитать смену сезонов, спланировать прокладку каналов и вести счета, без чего эффективная координация деятельности общины была бы невозможна. Еще более важным фактором, составлявшим основу власти жрецов, был сверхъестественный ореол, окружавший тех, через кого великие боги снисходили до общения с людьми. Обладая таким могуществом, жрецы совершенствовали свои организационные возможности как в вопросах практической жизни, так и в области религиозной деятельности, что позволило обществу шумеров подняться на уровень примитивной цивилизации.
По мере становления храмовых общин в Шумере сложились условия, при которых крестьяне производили излишек продуктов, достаточный для пропитания слоя специалистов, которые могли позволить себе не работать в поле. Такое социальное расслоение, лежащее в основе любой цивилизации, не является ни естественным, ни автоматическим. Представители современных первобытных цивилизаций редко производят больше, чем им требуется в данное время; однако в Древней Месопотамии десятки тысяч крестьян были убеждены в необходимости трудиться, чтобы прокормить других членов сообщества. Корни невероятной иррациональности такого поведения следует искать в существовавшем испокон веков страхе, заставлявшем людей жертвовать часть пищи ревнивым духам, чтобы они не лишили пропитания вечно голодающее человечество. В позднейших списках шумерских религиозных текстов прямо указывается на то, что человек был создан с целью освободить богов от необходимости работать для обеспечения их существования. Таким образом, человек рассматривался как раб богов, обязанный непрестанно и усердно трудиться под страхом неизбежного наказания — наводнения или засухи и последующей голодной смерти. Безусловно, подобные представления существовали задолго до того, как были записаны; возможно, поэтому и возникла практика накопления зерна и других продуктов в кладовых храмов, где священники распоряжались ими для удовлетворения потребностей богов.
69
Anna Schneider, Die Anfange der Kulturwirtschaft: Die sumerische Tempelstadt, Staatswissen-schaftliche Beitrage, Heft IV (Essen, 1920); A.Falkenstein, «La Cite-temple sumerienne», Cahiers d'histoire mondiale, I (1954), 791. По мнению A-L.Oppenheim, «A Bird's-Eye View of Mesopotamian Economic History», в работе Karl Polanyi et ah, Trade and Market in the Early Empires (Glencoe, 111.: Free Press, 1957), pp.27-37, в условиях древней цивилизации шумеров могли также сохраниться и сельскохозяйственные общины , не зависимые от влияния какой-либо церкви . Тем не менее именно храмовая община была новым, существенным для развития цивилизации шумеров явлением с разделением социально-экономических ролей в той степени, которую допускала существовавшая общественная система.
Интересно отметить, что ранние шумерские хроники, известные сегодняшним исследователям, не содержат упоминаний о племенной или основанной на кровном родстве общественной организации. Нам представляется, что, как правило, территориальное объединение сочеталось с небольшими семейными хозяйствами. Из чего следует, что ко времени появления письменных памятников история земледелия шумеров насчитывала уже несколько веков, в течение которых существовавшие прежде племенные связи распались. По окончании этого процесса сельские общины, состоявшие из небольших семейных хозяйств, стали тем общественным сырьем, из которой выросли города.