Шрибинда все еще не открывал глаз. Вдруг он оторвался от пола и так завис где-то на расстоянии полуметра, не меняя позы и не шевелясь.
— Неплохо! — сказала Зента.
— Я думаю, — сказал Шрибинда чуть шевеля губами. — Это — левитация. На всю Европу вряд ли кто-нибудь еще на такое способен. Да и на всю Америку!
Он еще повисел немного, потом чуть переместился в сторону и, сделав небольшой круг по комнате, вернулся на место. Потом он упал, как мешок с картошкой, и при этом даже крякнул от боли. По его лицу стекал пот.
— Это большой труд, — сказала Зента.
— Вы мне помешали, — сказал недовольно Шрибинда, наконец он открыл глаза и посмотрел на Зенту. Его глаза оказались неожиданно голубыми, маленькими и наивными.
— Простите, — сказала Зента. — Наверное, такие вещи лучше всего делать наедине. Или вы тщеславны?
— Конечно, — сказал Шрибинда. — Хотелось произвести впечатление.
— Вы произвели на меня впечатление. Только чем вы можете мне помочь?
— Не торопитесь.
— Сколько это займет времени?
— В таких случаях о времени не заботятся.
— Что мне надо делать?
— Расслабьтесь.
— Я расслабилась.
— До того, чтобы расслабиться, вам еще далеко.
Когда Зента очнулась, было светло и очень тихо. Из крана в кухне капала вода, шуршали тараканы. Шрибинда, в своей грязноватой простыне, с закрытыми ногами сидел на своем прежнем месте.
Зента посмотрела на него, он тут же открыл глаза.
— Ну, что вы скажете? — спросил Шрибинда.
— О чем? — спросила Зента.
— Обо всем этом.
— Я не понимаю…
— Ночью я брал вас с собой.
— Куда?
— В путешествие. Что тут непонятного?
— Меня?
— Ваше астральное тело. В астрале путешествовать не так-то просто, я держал вас за руку.
Зента посмотрела на свою руку:
— За эту?
— Почти, но не совсем. Я держал вас за руку вашего астрального тела. Неужели вы не помните?
— Абсолютно, — сказала Зента. — Я абсолютно ничего не помню. Где же мы были?
— В разных местах…
— Я должна вам верить на слово?
— Вы ничего не должны! — сказал Шрибинда раздраженно. — Это вопрос веры.
Тем не менее Шрибинда очень расстроился. Это было видно даже по его бесстрастному лицу.
— Я проголодалась, — сказала Зента.
— Ничего не могу вам предложить, — проворчал Шрибинда. — Я принимаю пищу два раза в неделю.
— А я, к сожалению, принимаю пищу несколько раз в день, — сказала Зента. — Не хочется умирать с голода. Я пойду. Извините. Спасибо за все.
И она ушла.
Прошло какое-то время, недели две или три, и Зента уже забыла про свой визит к Шрибинде и про Шрибинду забыла. Каждый день, как водится, оттеснял вчерашний и нес собой новые мелкие хлопоты и новые мелкие дела. А это очень загромождает память. Где уж тут помнить про какого-то сумасшедшего йога.
Как-то она проснулась от легкого стука. Высунувшись из-под одеяла, она увидела в открытом окне на подоконнике, в ясном утреннем свете Шрибинду в позе лотоса. Он был в еще более грязной и мятой простыне, словно ее не стирали со дня их встречи. Да так оно и было.
— Привет, — сказала Зента. — Это что-то новенькое!
— Вы видите! — воскликнул Шрибинда с ликующими нотками в голосе. — Это левитация!
— Вижу, — ответила все еще сонная Зента.
— Видите? — не мог успокоиться Шрибинда. — Скажите, это не здорово?
— Здорово, — сказала Зента. — Вам нет равных в Европе. И в Америке тоже.
Шрибинда был счастлив. Его маленькие голубые глаза сияли.
— Мне есть что вам рассказать, — сказал Шрибинда немного тише.
— Ну, — вежливо пробормотала Зента.
— Я встретил одного человека… Старого приятеля… Мы вместе учились и дружили… Он, я и Олигофрен. Он умер лет пятнадцать назад.
— Где же вы его встретили в таком случае?
— Как где? — даже обиделся Шрибинда. — Конечно, в астрале! Он мне много чего рассказал. Главное, такой, как всегда. Свитер, джинсы, кроссовки… Мы с ним посидели немного…
— Где?
— В какой-то забегаловке. Пили что-то вроде пива…
— Пиво или вроде пива?
— Похоже на пиво… Он мне много чего рассказал… Или вам неинтересно?
— Интересно.
Шрибинда еще на один тон понизил голос, но Зента его слышала.
— Весь мир, в котором мы с вами живем, — сказал Шрибинда с таким выражением, как будто доверял ей какую-то большую тайну, — этот мир, реальный мир… вы, я, наш город, Соединенные Штаты Америки, Луна, Солнце, Млечный путь… нам кажется, он… черт-те какой немыслимый, а на самом деле он душный, тесный, узкий… — Шрибинда даже скривился от пренебрежения к жалкости этого мира. — Я всегда это подозревал…