- Приветствуем тебя, Господин! - воскликнула Агнешка и вознесла вверх руки. - Помощи твоей просим и заручаемся твоей поддержкой. Соедини судьбы и сердца Эльвиры, здесь присутствующей, и Николая. Чтобы вместе были с сей ночи и до гробовой доски. Исполни просьбу покорную и прими дар взамен.
Эльвира чувствовала, как всю ее сковывает холод. Казалось, реальность перестала существовать, она таяла, как воск черных свечей. С трудом до ее затуманенного сознания дошли слова Агнешки:
- Ложись на стол, да поскорее! Господин хочет с тобой пообщаться.
Эльвира, безотчетно, поднялась с колен и, не чувствуя пола, обошла стол, затем легла спиной на его шероховатую поверхность. Возле своих ног она чувствовала, как шевелится потихоньку ребенок. Внезапно на фоне почти черного от копоти потолка она увидела лицо Николая. Он улыбался, но глаза его из васильковой синевы превратились в два промерзших озера. Потом Эльвира неожиданно почувствовала, как руки ласкают ее обнаженное, словно впавшее в оцепенение, тело. Ужас сменился острым желанием. Она изнемогала под этими ласками. Ее громкие стоны впитывались в ветхие деревянные стены. Закрыв глаза от сладкой муки, Эльвира прочувствовала, как в нее вошла мужская плоть - большая, твердая и... ледяная. Но удовольствие от этого было просто фантастическим - как той ночью, когда, якобы, Николай, пришел к ней домой. Эльвира стонала, кричала, металась по столу. Она боялась, что от таких острых ощущений, сердце выскочит из груди. Взрыв, крик - и она почувствовала, как что-то холодное разливается внутри. Эльвира, опустошенная, безвольно лежала на столе. К реальности ее вернул скрипучий голос Агнешки:
- Запомни это блаженство. С Колькой ты такого не испытаешь. Впрочем, это не беда. Господин готов тебя осчастливить еще не раз, когда позовешь. Или когда он сам решит тебя навестить. Он и меня навещает, а то я бы совсем от скуки засохла.
Агнешка заскрипела ржавым смехом и продолжила:
- А теперь осталось поблагодарить Господина.
Эльвира почувствовала, как на ее живот легло что-то теплое, нежное, мягкое.
«Ребенок!» - мелькнуло в ее затуманенном мозгу.
- Держи обеими руками, - приказала Агнешка.
Эльвира легонько сжала маленькое туловище по бокам. Кожей она чувствовала нежную спинку. Казалось, даже ощущала, как бьется сердечко - быстро-быстро, как у зайчонка. Что же дальше?..
До слуха ее доносились фразы, произносимые Агнешкой - все на той же смеси польского и латыни. После финального предложения Эльвира из-под полу прикрытых век увидела, как сверкнуло пламя свечей в зеркальной поверхности загнутого клинка, занесенного Агнешкой над беззащитной грудью младенца.
- Да будет счастье и честь испить с тобой, Господин, младенческой крови из сей чаши! Прими жертву во имя твое!
Глава 37
Глава 37.
Степа проснулся от истошного крика жены.
- О, Боже! Коленька! Наш малыш - где он?!
- Оля, что случилось? - Степа, стряхивая остатки сна, вскочил с дивана и бегом бросился в спальню.
Оля стояла возле детской кроватки. Она вся тряслась. В глазах застыл ужас. Степа быстро заглянул в кроватку и сам обмер: там, где вечером мирно посапывал их малыш, лежало только скомканное одеяло. Ребенка нигде не было.
- Как такое может быть? - проговорил Степа, не в силах осознать происходящее.
- Степа! Где наш ребенок? - Оля кричала. У нее началась истерика. Словно тигрица в клетке, она начала метаться по комнате. Не отдавая отчета бессмысленности своих действий, она заглядывала в шкаф, под кровать, потом стала выкидывать ящики из комода. Неожиданно она резко остановилась. Вместе со Степой они посмотрели на окно, где колыхалась тюль.
- Его украли, - прошептала бедная мать. А затем снова истошно закричала. - Степа, нашего Коленьку украли!!!
- Оленька, милая, успокойся, - Степа тряс Олю за плечи. - Мы сейчас же начнем его искать! Нужно взять себя в руки, иначе ничего не получится.
- Где же его искать? - Оля простонала и, как пораженная выстрелом, опустилась на кровать, держа в руках детское одеяльце. Из глаз ее хлынули слезы.
- В таком состоянии мы не справимся. Надо срочно бежать к Коле, - решительно произнес Степа и сразу же направился к выходу. Оля подскочила и, не выпуская из рук одеяльце, бросилась за мужем.