Макс отвернулся и побрел вверх по лестнице.
Со Славиком вниз отправился только Артагорт. Сойдя с лестницы на карниз, окружающий огромную залу, они уже изрядно напоминали эфиопов.
— Интересно, это полигон алхимика? — поехидствовал Славик, стряхивая и размазывая пепел с одежды.
— А что, похоже... — улыбнулся Артагорт. — Можно и так сказать. Огнеметная зала... Вон какие разводы!
Славик достал свою любимую зеленую пробирку и капнул на стенку и пол.
— Камень, камень и еще раз камень... Каменные стены, каменный пол, каменная чешуя... Чешуя! Каменная! Ура, хоть что-то! Это же явно окаменелости! Так вот откуда сажа! Видимо, здесь давным-давно древнейшие люди готовили себе на обед древнейших ящеров! Это же археологическая сенсация! Арт, поможешь мне первым это опубликовать?
Глава 14
Сидя у камина с лунным огнем, Славик наконец-то вспомнил о "добром" подарке колодца. Пропитанная смолой ткань поддалась с неохотой, и Славик наконец-то увидел книгу, СОПРОТИВЛЯЮЩУЮСЯ НАНАРОБОТАМ! Зеленые капельки так и не впитались в нее.
— Ну и ну!..
Сидящий рядом Артагорт, услышав эту реплику, повернул голову. Мгновение — и он переменился в лице:
— Откуда?! Дай сюда!
— Ну да! Не зная, что, и сразу отдам! Вот сейчас посмотрю — может, и дам полистать! — С этими словами Славик осторожно раскрыл книгу. Осторожничать следовало: обычно такие древние книги становятся хрупкими, и археологи сперва укрепляют их с помощью нанароботов, но эта от помощи отказалась. На вид же ей — тысячи лет. А реально, наверное, и того больше!
— Юноша, Вы даже не представляете, сколько лет я искал эту книгу, сколько у меня с ней всего связано! Отдайте ее мне — и я заплачу, сколько угодно!
Славик сидел, не поднимая взгляда от витиеватых незнакомых литер, явно рукописных. "Где-то я уже этот почерк видел..." Но вслух он сказал лишь:
— Например, с ней связан колодец! — и Славик многозначительно принюхался. — И, кстати, пакет с книгой меня нашел. Не от тебя ли он там скрывался? Как Колечко в древней сказке.
Артагорт поморщился, как от зубной боли:
— Ой, не надо о Колечке, ладно?
— Почему бы и нет! А что за муть в этой книге?
— Я же говорил — дай. Я разберу, мне знаком этот язык! — Артагорт протянул к книге руку. В мгновение ока Славик вместе с книгой оказались в другом конце зала.
— "Дай", "Дай"! Иди в колодец и накопай!
— Эта книга единственная в своем роде! И она — на неизвестном тебе языке! Пойми — она бесполезна тебе!
— Не столь уж и на незнакомом! Вон страницы на древнеанглийском, времен Хайнлайна и Нортон! Так-так, посмотрим... Сказки, говорите... Добрые, говорите... Неудобно переводить с языка на язык, но все же попробую вслух...
Дракон.
Когда-то, давным давно, люди не имели крыльев. Жили они на одной планете и летали только с помощью механизмов. Как-то раз с Заката пришел Дракон. Увидев разумных людей, он подарил им крылья, прошло немного времени — и люди поняли, что Дракон, как бы они ни старались, все равно останется выше их в искусстве полета. Тогда... тогда люди убили Дракона. Ибо никто, даже давший крылья, не должен выходить за рамки.
Прошло много лет. Люди стали считать себя первыми в небе... Появились "Правила по поведению в воздухе"... И тогда пришли Драконы, они пришли мстить за своего мертвого, доброго, но глупого собрата. И чтоб доказать людям, что за все надо когда-нибудь расплачиваться, и за слишком высокое самомнение тоже...
Но, когда человечество было уже на грани гибели, подоспел маленький драконенок, сын "Подарившего крылья". Бросившись в пламень своих собратьев, он спас людей. Драконы ушли, оставив Драконыша на попечение людей, не считая его более драконом. Через несколько лет был убит и Драконыш...
Духи Отца и Сына, воссоединившись, подарили людям дух дракона...
Через несколько столетий из племени людей были изгнаны несколько индивидуумов, которые не смогли справиться с драконовой болезнью...
В племени стало на несколько Драконов больше, а люди... Люди забыли про крылья, и Небо стало для них Землей... Человечество смогло снова, и теперь навсегда, влиться в рамки и "спуститься с небес на землю, наконец!"
— Странная сказочка... "Добрая", что и говорить... — и это были последние слова Славика на ближайшие два часа: прислонившись к светильнику, он читал... Сказки, истории, песни... Чаще всего — без авторов. Видимо -придуманные писавшим эту книгу. Реже шли имена авторов фрагментов...
На последних страницах внезапно оказался текст на русском. Еще один рассказ...
"Я нашел этот текст совершенно случайно, но он понравился мне настолько, что я сохранил его на языке оригинала. Когда мне станет грустно — буду перечитывать его, наверное... А может — и не прикоснусь к нему более, после того как перепишу... Жизнь — странная штука... Ну, ладно, довольно предисловий...
Андрей Новоселов
Хрустальная паутина
Зимой темнеет рано. На улице холодно — градусов двадцать — и скользко. Небо безоблачное, но звезд почти не видно — из-за уличных огней. Вокруг некоторых — ореол сияющих нитей, прямых и тонких, как паутинки. Прищуриться, глядя на свет — и нити протянутся во все стороны. Взяться за любую из них — и-раз-шаг-и-два — и все вокруг преображается.
Больше нет улицы с потоком машин и пешеходов. Ни темного неба, ни льда под ногами, ни домов со светящимися окнами... Только хрустальная паутина со всех сторон.
Собственно, она не похожа на то, что плетут пауки. Она вообще ни на что не похожа. Множество нитей — прямых и спутанных, уходящих в бесконечность и совсем коротких, сверкающих ярче солнца и тусклых, золотых, серебристых, радужных — цветов здесь гораздо больше, чем слов в моем языке. Просветов нет — в промежутках между нитями видны только другие нити, за ними -третьи, дальше, еще дальше...
Измерений здесь гораздо больше, чем три. Может быть, бесконечно много. Чувства охватывают только привычный трехмерный мир, но здесь всегда можно свернуть за угол — и я знаю несколько путей.
Шаг-вперед-поворот — только если внимательно следить, можно заметить изменение узора паутины. Здесь можно бродить часами, как в гигантском калейдоскопе, который никогда не повторяется. Разноцветные переливы унесут все, что пожелаешь им отдать — печаль, злость, усталость, все, что угодно — и порой я прихожу сюда, чтобы избавиться от тяжести на душе. Но взамен получаешь не только легкость, но и пустоту. Здесь можно бродить всю жизнь, и еще одну, и еще, теряя одно чувство за другим — и остаться здесь навсегда, позабыв обо всем. Когда-нибудь я так и сделаю. Но не сегодня.
Есть места, где сплетение нитей обладает особым смыслом. Точнее, в паутине нет бессмысленных мест, просто я знаком лишь с немногими. Пируэт-шаг-наклон — тот, кто знает нужную точку зрения, может видеть связь вещей. Всех. Без исключения. Я веду рукой вдоль переливчатого жемчужного волокна — туда, где хаос спутанных нитей клубится вокруг неправильной дыры в узоре. Если смотреть под нужным углом, все просто — связать эти две нити, эту пропустить под соседней, эту подтянуть... В паутине все узоры похожи -пока не коснешься узлов, не отличишь дерево от скалы, реку от облака, погасший огонь от остановившегося сердца. Если промедлить, через полчаса разрыв разойдется слишком широко — не свести, не сплести обратно. А через два часа здесь появится новый узор — похожий на другие. Пока не коснешься узлов, не отличишь мертвое тело от земли, на которой оно лежит.
Я отступаю на шаг от восстановленного узора. Все сделано как надо — с гарантией качества. Пожизненной — в буквальном смысле этого слова. Взгляд налево — вот он, мой участок паутины. Кое-где надорван, кое-где сияние потускнело, но еще держится. Если вовремя проводить профилактику, можно прожить долгую жизнь. И еще одну. И еще — сколько угодно. Только вот беда — бессмертие не решает проблем, а лишь громоздит их гору все выше и выше. Только смерть решает все проблемы одним махом — одним взмахом руки, рвущей узор паутины. Этот аварийный выход всегда поблизости. Может быть, поэтому я и не спешу им воспользоваться. В другой раз — который никогда не наступит.