Менестрель повертел в руках флейту...
— Я не пойду с вами. Но я заиграю у другого сектора. И когда там начнется тревога — ломитесь. Но не говорите, где именно полезете: я боюсь боли, и поэтому не хочу знать, чтобы не проговориться...
Когда ребята ушли, к Мерлину подошел черный силуэт в алом шутовском колпаке. Огляделся вокруг... Отбросил ржавую шпагу времен прежних войн.
— Бардак, бардак, бардак... Эх, не было Шуту работы... — и подтекстом фразы прозвучало: — Где мой клинок...
Мерлин провел рукой, и из сгустившегося на миг сумерка воздуха сиянием возник иной клинок, не виданный ранее на Риадане: сверкающее шпажное лезвие с солнечным бликом на режущих кромках, тусклый огонь древних рун ближе к рукояти и диковинная чаша гарды из черепа носфаратума, почти человеческого черепа. Юный маг протянул оружие Шуту и произнес при этом:
— Это Клинок Мести.
— Когда-то его звали Шпагой Печали, — заметил Шут, внимательно оглядывая череп гарды, — А еще — Молнией Канцлера. Мне знакома эта древняя сталь... — Шут склонил голову в поклоне признательности: — Благодарю тебя.
А затем рыцарским движением Шут преклонил колено и обратился к волшебнику:
— Благослови, Мерлин!..
И Мерлин произнес, впервые назвав вслух Подлинное Имя клинка:
— Благословляю тебя и Эстерниен. Доброй Дороги. Хоот векки.
Эхом отозвался преклонивший колено, серебром зазвучали древние руны слов:
— Эммер цусам. Флейк цу флейк!
Повинуясь мальчишескому озорству, Мерлин пропел полузабытую строчку из песни:
— "Значит, Дорога благословила тебя..."
— Вот только трава по колено осталась лишь в детских снах, — вздохнул Шут.
— Но остались еще детские сны... Значит — не все потеряно...
Глава 26
Коридоры были серыми и унылыми, утомляющими своим однообразием. Славик сбился со счета этажей и переходов, и стройный Мерлинский план теперь казался маразмом и безумием.
Казалось — не хватало только плесени на стенах, так это сооружение смахивало на склеп или заброшеную цитадель вампиров. Не верилось, что такой угрюмый вид имеют коридоры сияющего своей респектабельностью здания. Сияющего снаружи... Так порой гнилое нутро обнаруживается у вполне порядочных на вид людей: сегодня с тобой и клянутся в верности до гроба, а завтра продаются за вчерашний борщ и готовы всадить нож в спину.
Здание гнило еще с момента постройки: редко когда блистает непорочностью построенное на костях... Склад, устроенный в церкви, и тот проживет дольше, чем склад, построенный на руинах церкви...
А что же будет, если на месте руин старой церкви построить новую? Причем — той же веры, той же концессии? Что тогда? Ведь это все равно не реставрация! Впрочем — Второе Средневековье и его Новая Инквизиция внятно иллюстрировало эту гипотетическую модель...
Все это не имело ни малейшего отношения к зданию Директ-Коммендатуры, так же, как и сама Комендатура лишь названием была сходна со своей далекой предшественницей из начала двадцать третьего века. Названием да одной единственной фамилией: Аббингтон. Неужели истории повторяются так дешево? И снова будет кто-то молиться, с ужасом глядя на восходящую в зенит Грозовую Звезду?.. Сломанный шпиль, свечи в руках паломников, и звезды, зажигаемые светом этих свечей... И пепел кинувшегося в Оружие, пожертвовавшего собой...
Образы разрушились громким шепотом Димки:
— И куда ты прешь! Нам же тут налево, а не прямо! Мерлин говорил...
— Ты помнишь все, что он нам втирал?! — изумленно вскинулся Славик. — Он же треплется, как радиола! И колдует на уровне пятиклассника.
— Зато его колдовство работает и среди сигнализаций-распознавалок!
— Ага! Потому что МЫ тащим его к месту приложения! Потому что Дегриз-младший нарвался на луч, предназначенный нам! Потому что старший сгинул хрен знает где! И все ради эфемерной надежды! Пусть только попробует не сработать, я такое потом этому некоронованному экстрасенсу устрою, что век креслом пользоваться не сможет, да и табуретками тоже!
— Тише! — Димка прижал палец к губам. В наступившей звенящей тишине отчетливо цокали кованые подошвы армейцев из охраны Директ-Коммендатуры.
Как назло — вокруг ни открытой двери, ни ниши... Только окно, круглое и запыленное, разделенное на четыре фрагмента, занявших два этажа. В каждой секции — по манекену. В ближайшем — фигура менестреля с флейтой из бамбука. А в соседнем... А что, это мысль! Успеть бы: шаги ближе и ближе!
— Я думаю, что после случая в семнадцатом секторе вряд ли скоро кто угодно решится вторгаться сюда.
— Не знаю, Мальден, мне не очень верится в твою идею, что это просто детишки баловались, без всякой злой цели. Ты же знаешь, сколько злодеяний творилось во все века в мире, прикрываясь детьми. Младенцев кидали на клинки противника, как в "Легенде о Нарайяме", ребят гнали перед отрядами пехоты, прикрываясь ими, как щитом... Прикрываясь заботой о детях, писались разгромные статьи, по которым потом начинались громкие процессы, например -"Дело "кристаллистов"". И тут — кто-то послал мальцов, проверить ли тылы наши и оборонные линии или посеять панику и левые мысли, или скомпрометировать нас, попади мы в этих юных диверсантов — не все ли едино, зачем именно посылали? Скорее всего — ребята были местные, чтобы в случае выстрела — наверняка и наповал, это не наши с тобой супермены в коротких штанишках!
За разговорами вахта летит быстрее. Цокают шаги, льются слова... И неведомо, сколько таких дней впереди. Возможно — вся бесконечность...
— А Аббингтону все не сидится в покое, все благоустраивается да переоборудуется! — заметил Мальден. — Вон, опять манекен сменил! Тот, что "Молитва".
Действительно, манекен помолодел лет на десять и слегка потолстел. Вполне такой весь из себя Славик-контрабандист получился. Только одежка прежняя, наспех поверх своей собственной надетая. Блымает неоновая лампадка, обдавая неровным светом молитвенно сложенные руки. До обидного сильно чешется нос, как всегда, когда нельзя почесать его.
Сейчас присмотрятся солдаты — и попался Славик, а вместе с ним — и палантир Мерлиновский, и последняя надежда.
Резкий шум отвлек вояк — это помчался по ступенькам Димка, громко топая и хватаясь за перила. Следом зацокали сапоги. Редко кто догонит быстроногого мальчишку, но ведь и Патрули обучают не напрасно. Минут за пять все было кончено. Немедленно поднесли к руке пацаненка шприц-диск, впрыснули "сыворотку правды". Уж этот-то все расскажет! И с кем, и зачем, и когда!.. Он не кинется на лазеры, как это сделал младший из двоих обнаруженных раньше, упавший с дымящейся дырой в голове. Безвозвратно замолчавший. И не сожрет ударную дозу цианистого калия, как старший: жди теперь два дня, пока он реанимирует до приличного состояния... И это когда каждая минута, возможно, на счету!
И Димка заговорил, хотя и не хотел этого. Что поделаешь: против земной науки с местными ресурсами особенно не попрешь...
Но тех пяти минут, что он гонял солдат по галереям и переходам, оказалось достаточно, чтобы Славик добрался до газовой трубы. Оставался пустяк — всунуть шарик палантира внутрь и слегка подтолкнуть. И покатится он, пока не выскочит из свежепоявившейся дырки прямо над Машиной Правосудия! А там уже — Мерлина хлопоты! А самому можно домой, на боковую, отсыпаться после пережитого.
Ат, черт! Ошибся таки этажом! Газовая трубка этажом ниже! А тут -комната, С компьютером, с обоями, неравномерно припорошенными пылью из вентиляторов. Точная копия комнаты Машины Правосудия! Зачем?! И кабель идет вниз по свинцовой трубе! А машина-то — "кентавр": в знакомом "АГАТовском" корпусе материнка нейрокомпьютера, устаревшего, но все же превосходящего по быстродействию и современные "Мягкие Платформы". Кабель к Машине внизу... Хе, так вот оно как — "беспристрастная лотерея"! Ну и ну! Выходит, машина внизу считает, но как только у нее появляется "выигрышный" номер — эта вот "тварь сверху" перетасовывает таблицы, подставляя под вычисленный номер того, кого ей задали в программе. Интересно: кто же на самом деле выбирает жертвы для казней? Кто тот "теневой кардинал"? И зачем?..