— Да, я постепенно зарастаю... Но мне не излечиться без лекарств, полагающихся серым драконам...
— Ага, как говорится, есть туча крошечных лекарей, но нету лекарств, так? — это опять голос менестреля. Определенно он о чем-то догадывается... Расспросить его наедине? Пожалуй... Как только представится такая возможность...
— А что за лекарства? — голос девушки. Ответить? В конце-концов, я ничего не теряю...
— Цинка так с ведро, пол-пуда стали, ванадия и вольфрама по килограммчику. Грамм пять кадмия... Меди чуток...
— Странные лекарства нужны серым драконам... — удивилась Ашана. — У меня есть медная цепочка... А сталь... Могу предложить свой меч, он подойдет?
Добрая девушка... И сталь у нее интересная в клинке, теперь можно кадмий не искать... К завтрему зрение реанимирую!..
...Никогда не думал, что усну... Это противоестественно для меня, но иначе, как сном, это видение не назвать... Оно сложилось в слова и записалось в память, но, пожалуй, я не рискну его пересказать Всадникам: оно еще более еретическое, чем "воспоминания" Сатоуриса...
"Большие события часто начинаются с пустяков... Уронили колечко в первый попавшийся вулкан — и началась новая Эпоха. Сбежал мальчишка на дорогу, освещенную желтым окошком — и вот уже весь Кристалл становится тесен...
Великая Война тоже началась с пустяка. С не там написанного "Тут был Вася". Точнее — не Вася, а Брантос.
Синие Драконы не зря почитаются людьми как Драконы Смирения и Покоя. Намотавшись за долгую жизнь по всем закоулкам Пространства, к старости они желают лишь покоя и мира. Умудренные жизнью, они созерцают мир, в котором не осталось, кажется, непосещенных уголков, и размышляют... Они готовы поделиться воспоминаниями и своими мыслями о тонкостях строения Мироздания, призвать слишком горячие головы к размышлениям и рассудительности...
Благородны Драконы Смирения. Но — забывает часто народ, что таковыми становятся они лишь к старости, пресытившись увиденным и испытанным. Молодые же — часто горячи, нахальны и ядовито язвительны. И нередко творят не то, что подсказывает рассудок, а то, что на ум взбредет. В текущий момент...
Брантос был молодым драконом, едва вышедшим из подросткового возраста и поэтому переполненным озорством и легкомысленностью.
Ну сами посудите: кому еще могло взбрести в голову долететь до северного полюса и там струей пламени выжечь в вековечных льдах крупными, чтобы видно было из космоса, буквами "Этот Полюс в 1027 году посетил и отметил Брантос Карэ".
Возникнув прямо над полюсом, Брантос принялся поливать льды огнем.
Дело спорилось, и огромные канавы, заполняемые талой водой, уже сложились в "Полюс" и дату, когда посредине слова "посетил" блеснул под водою металл. Серый, словно сталь или серебро, подернутое дымкой веков.
Оставив тело парить над недописанным словом, Брантос вылетел астральным телом из своей физической оболочки и спикировал на обнаруженное сокровище. Сквозь толщу воды просматривались два огромных металлических кольца, вложенные одно в другое и...
Рассмотреть подробности он не успел: что-то с силой ударило его по носу, и он мгновенно оказался вновь в физическом теле!
— С каких это пор драконы суются в те места, откуда их так беспардонно гоняют? — спросил сам себя Брантос. И сам же себе и ответил:
— ВСЕГДА!!!
Он нырнул в воду и стремительным зигзагом пронесся в глубину. Вообще-то любые драконы чувствуют себя в глубине ничуть не менее уютно, чем дома. Когда тебя окружает все уплотняющаяся реальность — ты ярче видишь все необычное вокруг. Черные, пораженные эффектами глубины, вообще переселились туда навсегда, лишь изредка появляясь в надводной мировой реальности. Но Синие не разделяют их восторгов от глубины, прыгая в Пространстве куда угодно и вольготно чувствуя себя и в небе, и под водой.
Металлоконструкция надвигалась, словно колесо с девятью спицами. Кто обронил ее тут в незапамятные времена? Сколько столетий валяется она, утопая все глубже в снегу? Уж не легендарное ли кладбище Духов Льда?
Растопленная пламенем минут пять назад, вода начала промерзать вновь. Не хватало еще замерзнуть тут, как праук в янтаре!
Брантос рванулся вперед и вниз, переносясь к самому ободу "колеса".
На мгновение в глазах потемнело, и вдруг он понял, что вместо воды вокруг воздух! Жутко болела голова.
Машинально распластав крылья, синий дракон заложил вираж и огляделся. Только что вокруг был колючий холод — а теперь вдруг жара и влага океанских просторов. Субтропики.
Врожденное чувство пространства подсказало: сорок третья параллель, северное полушарие. Глаза добавили к этому панораму моря и небольшой каменистый островок далеко внизу.
Закружилась вдруг гудящая голова. Инстинктивно Брантос напрягся и телепортировал к истокам Матери Всех Рек, где располагался его дом...
Лес замер, как перед грозой, и вдруг что-то незримое пронеслось, расщепляя деревья и истирая в пыль травы и кусты. Метнулся в сторону зеленый дракон, что-то нервно выкрикнув парящему над джунглями силуэту. В ответ с неба донеслось размеренно-спокойное:
— Вчера ж еще предупреждал: сегодня испытываю заклинание. Новое. Необъезженное! Кто не спрятался...
Зеленый описал две петли вокруг фиолетового гиганта и что-то тихонечко пробормотал себе под нос. Разбитые деревья почти мгновенно срослись, и новая трава прорезала землю.
— Испытатель... — фыркнул зеленый, — Бога на тебя нет, экскрементатор!
— Бог спит, и будить его негоже... — философски заметил фиолетовый. И вдруг рухнул вниз, сметая все на своем пути и утробно рыча.
— Психованный, — вздохнул зеленый и полетел подальше от греха.
Сельвин, Дерк и Гаран в уютной пещере, оборудованной под лабораторию и временное жилище, рассматривали скелетик, найденный еще позавчера. Судя по запаху и радиоуглеродному анализу — костям было не менее тысячи лет. Тем не менее они неплохо сохранились. Вероятно — это был какой-то ныне полностью вымерший грызун, ростом со среднего человека, и умеренно разумный. По крайней мере, левой передней лапой он тянулся к отлично сохранившемуся арбалету из незнакомых материалов, значит — умел им пользоваться.
— Или — хотел научиться, — заметил Дерк. — Доучился...
— Воскресим — спросим, — предложил Сельвин.
— Сперва спросим с того идиота, что сверху буянит! — рыкнул Гаран и кинул на трясущийся потолок недовольный взгляд.
— А если это декан? — невинно спросил Сельвин.
— С декана спросим!
— Тебе бы все спрашивать! Вот провалим лабораторку — будем знать!
— Если скелет рассыплется — точно провалим! — и Гаран метнулся к выходу из пещеры, хватая в лапы то, что казалось потяжелей.
— Эй, положь микроскоп на место! — завопили хором Дерк и Сельвин. Гаран не удостоил их ответом.
— Будет гнев декана, — вздохнул затем Дерк.
— И будет он страшен... — добавил Сельвин, но договорить не успел: что-то могучее сдавило мозги и навалилось многотонной тяжестью. Сперва показалось, что рухнул свод пещеры. Затем — что кому-то стало интересно содержимое их завтраков. А затем — пришло ОНО. Чувство ненависти и желания уничтожить, направленное на бедных драконов. То же чувство, что сбило с высоты их собрата над джунглями. Жуткая головная боль и ощущение, что тебя, именно тебя сейчас кто-то очень могучий желает убить, раздавить как праука!..
Ощущение пропало так же неожиданно, как и появилось. И тут сверху в потолок пещеры ударило что-то большое и тяжелое.
— Лабораторка провалена, с чем вас всех и поздравляю! — рыкнул Сельвин, с отчаянием глядя на рассыпающиеся в пыль кости. — Чтоб я пожелтел!
— Ага! — злорадно добавил Гаран, — вот как к ректору вызовут да там за грехи за все... — он похабно ухмыльнулся, — Так будешь чувствовать себя, как желтый в девятилетку!