Так вот: вопреки тому, как это обычно бывает, ее дед, то есть капитан Салатлатук, не пал в неравном бою на одном из фронтов, на сремском, например, а погиб при других обстоятельствах. Когда болгары подошли к Скопье, они не увидели его, сбили и переехали легким бронированным транспортным средством. Предположительно, капитан Салатлатук был невысокого роста, и его часто не замечали окружающие, несмотря на форму и погоны. И, конечно же, те люди, которые задавили Салатлатука, сразу же поселились в его доме. А его жену с двумя маленькими детьми отправили на перевоспитание в Софию.
Когда перевоспитанная Милица вернулась в Скопье после освобождения города, то увидела, что в их доме живут неизвестные люди. Она показала им документ на право собственности, подписанный лично королем, но это вместо того, чтобы задачу упростить, сильно ее усложнило.
— Иди отсюда, и чтобы духу твоего тут больше не было с этим твоим королем, иначе отправишься вслед за ним, — сказали ей и вышвырнули на улицу, добавив, что это имущество теперь принадлежит представителям рабочего класса, а не какому-то там королю. Несмотря на перевоспитание, она не разбиралась в том, какими способами королевства превращаются в другие государства и какие последствия это имеет для обычных людей. Милица поселилась в маленькой квартирке, выделенной ей фабрикой, куда она устроилась работать швеей. Там выросли отец и мать Веды. Они-то как раз дождались дня, когда рабочий класс покинул дом их бабушки и дедушки, но к тому моменту он уже был полностью разрушен и непригоден для использования. Но важно, что документ о праве собственности, подписанный королем, так и остался документом, подтверждающим право собственности. Вещи могут исчезнуть, но земля — нет. Так они вернулись в полуразрушенный дом, который когда-то назывался Вилла Салатлатук.
И вот, — продолжала Веда, — кончились королевства, диктатуры, социализмы и коммунизмы и все такое прочее, пока однажды не пришла демократия, тогда-то один достойный человек постучал в дверь нашего полуразрушенного дома. Этот человек, не теряя ни минуты, сразу заявил, что он представитель другого человека, который предлагает моим родителям определенную сумму денег, если они продадут ему участок для строительства, с тем, чтобы они смогли пожить в комфортных условиях и иметь удобства, какие были у их родителей во времена королевства.
Предложение показалось заманчивым, и они, то есть мои родители, его приняли… и их кинули. Да и ремонт дома оказался невозможным по причине финансовой катастрофы, последовавшей за демократизацией… Если бы я была поумнее, я бы никогда не согласилась. Почему? Потому что мои родители сейчас в доме престарелых, а я… я жду. Я жду благоприятного момента, чтобы отомстить хозяину магазина — вырвать ему глаз или вырезать почку и продать на черном рынке, я готова на все — но пока мне это не удалось… Короче говоря, я считаю, что имею полное право приходить сюда и нюхать духи столько, сколько хочу, потому что здесь, под этим магазином, лежат кости моих дедов и моих прадедов.