В данном случае быть доверчивым означало быть эмоционально и морально чистым.
Быть наивным в переходном обществе означает только одно: ни твой мозг, ни тем более твое тело не осуществили переход, а остались где-то позади.
Быть наивным в разрушающемся обществе значит иметь детскую психологию, которой другим легко манипулировать, и это можно использовать. Учитывая этот факт, совсем не удивительно, что моя наивность проявилась именно в моих действиях и поведении, и эта моя черта, к сожалению, в дальнейшем оказалась не только действительно существующей, но и, возможно, фатальной.
Об этом свидетельствует то, что я потом, публично или же конфиденциально, задал еще несколько вопросов, чем дал моим собеседникам возможность и дальше втайне насмехаться надо мной, причем я даже и не подозревал этого.
— Ладно, Божо, пусть так, но разве это оправдывает ваши сексуальные действия, сравнимые с самой низкой звериной похотью, какую мы наблюдаем только среди животных, не выбирающих для этого ни места, ни способа? Разве вы, как супруги, не предаетесь таким занятиям дома?
— Вот наивняк, ну что ты будешь делать!
— Ох, Оливер! Значит, ты опять не рассматриваешь другие варианты?
— Разве у Божо и Веды есть еще варианты?
— Всегда есть варианты, и при этом они всегда открыты для новых вызовов, и их нельзя исключать.
— Ну, хорошо, какой еще вариант может быть? — спрашиваю я, объятый, ну, совсем уж глубокой наивностью.
— Один из возможных вариантов состоит в том, что мы не супруги и не люди, которые встретились тут впервые и решили совершить это здесь и сейчас, потому что неизвестно, что может ждать их завтра.
Внезапное появление новых вариантов их отношений сразу же вызвало у меня головную боль, которая на мгновение показалась мне результатом слишком серьезных размышлений, но потом мне пришло на ум, что не только я, но и они много выпили и что наши дискуссии трепыхались на узкой грани между правдой и ложью. Новых вариантов я придумать не мог и попросил их помочь мне.
— Ну, подумай, — сказал Божо, — если мы не то и не другое, то кем мы можем быть? Давай, ты же умный и ученый, подумай немного.
И тут я вспомнил про Марту. Я очень тихо выговорил: любовниками — тема, которая была мне близка и знакома и которую я мог обсуждать долго и подробно. Так как же я раньше не догадался! Но что означало быть любовниками в этой ситуации? Это означало, что они давно знакомы и что в эту комнату они вошли как любовники, а не как супружеская пара. Но и то, и другое одно и то же, это ничего не меняет! Моя наивность мало что меняла в их отношениях. Мне было все равно, но…
— Ха… ха… — засмеялись Веда и Божо, слушая, как я вслух пытаюсь собрать камешки мозаики. — Умный мальчик! Интеллигентный мальчик! Только вот молодой да неопытный!
Итак, что у нас в сухом остатке. Если они не супруги, то они любовники, но в обоих случаях события указывают на первоначальное предположение, что они попали в капкан вместе и в один и тот же момент. И кем бы они ни были, их не устраивает быть обнаруженными и тем более пойманными в такую ловушку. Я думал, что их безалаберность — это результат обильной выпивки, а на самом деле они бухали и курили невесть что и сколько в качестве компенсации пережитого стресса. Хотя должен признать, что второй вариант, касающийся их отношений, мне показался немного странным. А именно, какие любовники стали бы вместе расхаживать по городу и впутываться в такую опасную авантюру? Но с другой стороны, какое мне до этого дело! Наивный простак остается таким до конца жизни. Или нет?
Итак, кем бы они ни были и в каких бы отношениях ни состояли, опасность по-прежнему подстерегает их так же, как и меня. Раскрытие их адюльтера в таких обстоятельствах было бы гораздо более опасным для них, чем для меня, потому что в их случае было бы замешано гораздо больше людей, чем в моем.
Тем временем Божо просунул правую руку под белую блузку Веды, сидевшей рядом с ним, привалившись спиной к стене, и стал искать ее грудь. Та откинула голову назад, наверное это было признаком того, что действия Божо ей нравились. При этом послышался металлический звук ее серег и браслетов, когда она попыталась поправить прическу. Божо стонал от удовольствия, а Веда подтянула ноги к подбородку, желая придвинуться всем телом как можно ближе к Божо.
Меня будто и не существовало.