Рассмотрев множество других проблем, в Книге V Ориген возвращается к вопросу о том, что в точности имеется в виду под воскресением плоти. Первое, что он подчеркивает, как и в сжатом изложении в трактате «О началах», — будущее тело не абсолютно идентично настоящему:
Ни мы, ни священные Писания не утверждают, что в том же теле, без перемены к высшему состоянию, «давно умершие воскреснут от земли и будут жить вновь»[1706].
Ориген объясняет, во многом опираясь на 1 Кор 15: согласно Павлу, между посеянным семенем и урожаем, который собирают, происходит изменение, а главный предмет этого изменения — тленность и нетление. Павел говорит, что это тайна, и это так, но было бы попросту заблуждением думать, что христиане надеются получить обратно тело, увидевшее тление[1707]. Далее Ориген отвергает как нелепость космологические теории стоиков и пифагорейцев, которые Цельс выдвигал как нечто подобное христианской космической надежде, только лучше[1708]. Он отвергает и тех, кто именует себя христианами, однако «оставляет в стороне учение о воскресение, как оно преподано в Писании»[1709]. Вероятно, здесь он имеет в виду тех, кто учит «воскресению», которое вообще не предполагает участия тела, но не исключена возможность, что он подразумевает тех, кто проповедует попросту оживление или восстановление, когда Бог найдет все части и куски разложившегося тела и вновь соберет их вместе. Кажется, в этом соль следующего отрывка:
Мы поэтому не утверждаем, что разложившееся тело вновь обретет свою первоначальную природу, подобно тому, как разложившееся зерно пшеницы возвращается к своему прежнему состоянию. Но мы утверждаем, что, подобно тому как над зерном пшеницы поднимается стебель, так же существует и некая сила (logos), вложенная в тело, которая неразрушима и которой тело восстает в нетлении[1710].
Ориген осторожен, он не ограничивается заявлением в подтверждение своего тезиса, что Бог может все. Бог не может делать то, что само по себе непонятно или постыдно[1711]. В то же время случаются вещи, которые могут показаться людям невероятными, тогда как на самом деле они не противоречат природе. Если речь идет о расхождениях в евангельских рассказах о воскресении, Ориген вполне в курсе вопроса и готов ответить. Цельс на самом деле заблуждается: Матфей и Марк говорят об одном ангеле (который отвалил камень), тогда как Лука и Иоанн говорят о двух, явившихся женщинам или увиденных внутри гроба. Каждое из этих явлений, говорит он, «можно теперь представить как подлинно имевшее место», а также наделено образным смыслом «для тех, кто готов созерцать воскресение Слова»[1712]. Более того, ангел откатил камень не для того, чтобы дать Иисусу выйти, но дабы мир увидел, что гроб действительно пуст[1713].
В Книге VII Ориген разбирает утверждение Цельса, якобы христианское учение о воскресении — это искажение теории переселения душ Платона. Ориген допускает, что доктрина воскресения — это «высокое и трудное учение, более других требующее высокой и развитой степени мудрости, чтобы постичь, насколько оно подобает Богу». Далее он вновь переходит к разъяснению 2 Кор 5:1–5 и 1 Кор 15, чтобы остановиться на том, что мы уже отмечали: душа должна облечься в тело, но тело перейдет из одного состояния в другое. Смотрите, говорит он:
туда, куда побуждает нас глядеть Писание, когда оно говорит нам о том, что мы облечемся в нетление и бессмертие, которые станут как бы одеянием, которое не дает тем, кто прикрыт им, прийти к тлению и смерти[1714].
Тело нам нужно не просто для того, чтобы узреть Бога: созерцание Бога в любом случае происходит с помощью разума и сердца226. Последним обвинением Цельса по нашей теме было предположение, что явления Воскресшего были подобны явлениям призрака, привидения, промелькнувшего у людей перед глазами. Но:
1709
1711
Как указывает Чедвик (Chadwick 1953, 281, n.6), это уже «заезженная» цитата из Еврипида
1712
1713