Баруцу требует сначала поезд. Мы успокаиваем ребят, пообещав, что поезд и вокзал появятся одновременно. Отлично! Мы их убедили, и они с нами согласились.
Но вокзал не должен быть большим, как настоящий. Мицуре нужен вокзал точь-в-точь по мерке для поезда, маленький, крохотный вокзальчик, не больше собачьей конуры, и с большой вывеской. После недолгих размышлений мы назвали вокзал «Мак-мак». Вывеска должна светиться, чтобы её видели даже ночью. Это сделать не трудно. Главное другое: как быть с носильщиками и другими работниками? Девочка мечтает, чтобы все они, начиная от начальника вокзала и кончая стрелочниками, были живыми человечками, а не жестяными куклами. Таких человечков понадобится очень-очень много, чтобы заполнить весь перрон Мак-мака. Почта тоже должна быть малюсенькой, письма и конверты — величиной с фасолинку, а марки, сами понимаете, и того меньше. Когда мы говорим, что их нельзя будет приклеить, Мицура отвечает, что она лично будет работать на почте и всем управлять, даже телефоном и телеграфом.
Жена начальника вокзала будет сидеть дома, облокотись на подоконник, и смотреть на поезд. Она должна быть красивая, с косичками и в платье с кружевами. Значит, придётся приобрести не только вокзал со всеми служащими, но и жену начальника вокзала. Ничего, купим в магазине. А если не достанем, то закажем в специальной мастерской. Так и быть! Ну, кажется, всё? Нет, не всё. Оказывается, не бывает вокзала без собачки. Необходима ещё и собачка. Но ведь она будет до того маленькая, что даже страх берёт — вдруг она потеряется или её съедят мухи! Не волнуйтесь. Собачка будет сидеть на подоконнике рядом с женой начальника вокзала и тоже смотреть в окно. Хозяйка позаботится, чтобы собачка не упала с такой громадной высоты — целых тридцать пять сантиметров. Это же настоящая пропасть! Ну, как будто теперь всё в порядке… Если кто-нибудь потеряет сумочку и зонтик, мы отнесём их в камеру хранения. А если какая-нибудь старушка потеряет связку баранок, их нужно поскорее съесть, чтобы они не зачерствели.
— А мне ты дашь баранку? — спрашивает с тревогой Баруцу.
— А ты мне дашь паровоз? — спрашивает Мицура.
Это надо хорошенько обдумать. Всё не так просто. Стоит ли из-за какой-то баранки отдавать в чужие руки паровоз?
— Не надо мне баранок! — решительно отказывается Баруцу.
Он жертвует баранкой ради своего паровоза.
Мицура упрямо настаивает, с трудом сдерживая слёзы. По-видимому, она тоже решила пожертвовать баранкой.
— Он говорит, что не хочет баранку, — жалуется она.
— Я думаю, что он тебе одолжит паровоз, если и ты ему дашь ненадолго вокзал.
— Нет, вокзала я не отдам! — резко выпаливает Мицура.
Теперь Баруцу загорелся мечтой о вокзале, понимая, что это достойный соперник поезда.
— Она говорит, что не даст мне вокзал! — жалуется он.
Припёртые ребятами к стенке, мы опять пытаемся их примирить.
— Ты же не сможешь один вести паровоз, — убеждаем мы сына, — у тебя только две руки. Пусть Мицура управляет дымом, а ты — гудком.
Баруцу тоже больше по душе гудок, он согласен сидеть на куче угля и издалека приказывать паровозу гудеть.
Поезд набирает ход. Прислушайтесь только: «Пуф-пуф… Пуф-пуф!» Баруцу визжит от восторга, Мицура приплясывает от радости.
Мы всё обговорили и, чтобы ещё больше порадовать ребят, ставим в паровоз холодный сифон. При желании дети смогут пить газированную воду. А чтобы поезд выглядел красивее, мы ставим сифон наверх, рядом с трубой паровоза.
Теперь мы только ждём, когда будет готов вокзал…
Октав Панку-Яш
СТРАНАГДЕПЯТНИЦАБЫЛАВЧЕТВЕРГ
— Где ты был на каникулах? — спросила девочка, которая живёт на первом этаже, мальчика, который живёт на втором.
— Не скажу, где, — ответил мальчик. — Не могу сказать.
— Почему?
— Потому что ты не поверишь.
— Поверю, — сказала девочка, — ты обычно не врёшь.
— В том-то и дело. Сегодня мне пришла охота врать. С самого утра. Вначале она была совсем маленькая, почти что незаметная, а потом стала расти, расти и сделалась большая. Отчасти и я ей помог.
— Как?
— Я притворился, что не замечаю её, и она поверила. Сначала она была с камушек, а теперь с дом. Поэтому сегодня ни о чём меня не спрашивай.
— Не могу, — сказала девочка, — мне всё время хочется спрашивать.
— Ладно, если так — спрашивай!
— Где ты был на каникулах?
— В странегдепятницабылавчетверг.
— Где, где?
— В странегдечетвергбылвпонедельник.