Как-то раз пастух уснул в лесу ещё до заката солнца. Осёл, увидев, что хозяин храпит, широко разинув рот, тут же убежал от него и на третий день добрался домой.
— Разве так поступают? — упрекнула его кошка. — С тех пор как ты ушёл, у меня маковой росинки во рту не было!
— А ты погляди, что я тебе принёс.
И они стали есть и пить, потому что нашли в перемётных сумах на спине у осла и творог, и мамалыгу, и сало, и даже две тыквы, полные сладкого молока.
На рассвете кошка, вертясь перед оконным стеклом, как перед зеркалом, и причёсывая пушок между ушками, увидела вдруг, что весь двор забит белыми и чёрными овцами.
— Не пугайся, — успокоил её осёл. — Это мои друзья. Они останутся жить у нас. Теперь у тебя всего будет вдосталь. Овцы за меня постараются, потому что я лодырь п люблю спать по пятнадцать часов в сутки.
Баруцу зевнул. Дремота пушистой кисточкой щекочет его длиннющие ресницы.
— А теперь я тебя познакомлю ещё с одним новым членом нашей семьи, — сказал осёл, — с Барбосом. Вот он, приплюснув нос к стеклу, заглядывает к нам в окно. Видишь?
— Но ведь кошки и собаки — смертельные враги, — напомнила кошка.
— Всё это выдумки. С этим пора покончить раз и навсегда. Отныне ты будешь для него верной и любящей сестрой.
И отправились они в путь все вместе — осёл и кошка, пёс и овцы.
Пёс доил овец, а кошка торговала на базаре молоком, готовила ряженку и простоквашу. Ночевали они в чистом поле и никого не боялись: ведь у Барбоса очень острые клыки.
И вот как-то раз кого, вы думаете, они встретили? В пустынном месте на пеньке сидел старый-престарый дед. Тот самый пастух.
— Ах ты разбойник! — закричал он. — Украл моих овец!
— Разве я вас украл? — спросил осёл у овец.
Овцы помотали головой — нет, мол, не крал.
— А хорошо ли вам у меня? — снова спросил осёл.
Все овцы и бараны весело заблеяли и застучали копытцами.
— Вот видишь? — сказал осёл. — Ты неправ!
— Дай мне поесть, — попросил старик. — Я очень голоден.
— Сунь руку в эту котомку и бери, — сказал осёл.
Пастух сунул руку в котомку, но тотчас выдернул. Его поцарапала кошка, которая, пригревшись, спала там.
— Ты не в той котомке искал, — рассмеялся осёл. — Поищи в другой.
Но там пастуха за руку цапнул щенок, которого он разбудил. Это было наказание за то, что пастух когда-то плохо обошёлся с ослом и чуть не поколотил его дубинкой.
Но пастух был старенький, слабый, и осёл пожалел его. Он взял его с собой. Они пошли дальше все вместе и жили дружной семьёй.
Теперь кошка спит на кожухе пастуха, а Барбос греется под боком у осла.
Что с ними случилось дальше, дети узнают в другой раз.
Сказка кончилась. Дети уснули. Родители берут их на руки и укладывают в постель.
Виктор Ефтимиу
КАМЕННЫЙ ВИТЯЗЬ
Добрый молодец Фэт-Фрумос и Мальчик с пальчик Прикиндел поспешали в царство Змея Змеевича лютого спасать Иляну Косынзяну, деву-красу, золотую косу.
Много было ими дорог изъезжено, много лесов и бурливых рек преодолено. А сколько разных зверей кровожадных они уничтожили, сколько доброго селянам сделали, от скольких чудищ ненасытных их освободили! И где бы ни проезжали они, повсюду воцарялись мир и согласие.
Прошли они и через пустыню знойную, где злая ведьма превращала в камень бесстрашных воинов…
Хотела было старая и их заколдовать, да Прикиндел изловчился — плеснул ей на макушку ковш мёртвой воды, ведьма тут же заледенела. Потом обрызгал Прикиндел камни живой водой — витязи и ожили… Обрадовались Прикиндел и Фэт-Фрумос и дальше поскакали. Торопились они к чёрному замку Змея Змеевича лютого, где томилась в неволе суженая Фэт-Фрумоса, краса ненаглядная Косынзяна.
Песню заводит дева — коса золотая,
Тридевять царств той песне внимают.
Как-то под вечер увидели они вдруг: стоят вдали чьи-то палаты белокаменные. В хрустальных оконцах закатное солнце горит, будто внутри пожар полыхает.
— Давай-ка заглянем туда, — предложил Фэт-Фрумос, — попросимся на ночлег. Люди мы живые, от долгого пути приустали. Едим что придётся, от диких зверей на деревьях прячемся, от дождей и снегов в дуплах хоронимся, ночуем в стогах, а то и на земле сырой. А тут поедим разочек по-людски, поспим в тёплой горнице да на пуховой перине…
Прикинделу и самому ой как улыбалось переночевать в царских хоромах…
— Что ж, поедем, Фэт-Фрумос. Давно мы сытно не едали да на перинах не спали…
Погнали они коней к тому дворцу и вскоре оказались перед высокими медными воротами. Постучали рукоятью мечей. Показался стражник.