— Думаешь, — сказал мне дедушка, — у белки во всём этом лесу одна кладовая? Как бы не так! У неё их столько, что со счёта собьёшься. И в дупле и под корнями. Сама белка порой какую-нибудь да позабудет. Глядь — вот тебе и чудо: орешник пустит корни у подножия какого-нибудь бука или дуба! Правда, бывает и так, что белка делает глупости: иногда яйцо из гнезда сворует, но мне она помогает. Это один из моих маленьких лесников.
— А есть и другие?
— Конечно, есть; сейчас и до них дойдём.
Мы шли по тропинке дальше. Поднялись на пригорок, потом спустились к берегу ручейка. Здесь росла высокая ольха. Осень уже обнажила почти все деревья; редко где задержался огненно-красный листок.
Мы остановились у кучки еловых шишек. Вокруг ольхи таких кучек было несколько: одни побольше, другие поменьше. А рядом с кучками и у самой речки взошли молодые ели и пихты.
— Здесь работает другой мой помощник. Давай постоим — подождём его. В это время он отправляется на работу.
И вправду, шишки ели и пихты должен был кто-то сюда принести. Ведь не выросли же они на ольхе! Кто же этот дедушкин помощник?
Вдруг на ольху уселся дятел, держа в клюве еловую шишку. Он закрепил её между двумя ветками, вцепился когтями в кору, упёрся хвостом — а перья на хвосте у дятла жёсткие и крепкие, настоящие подпорки — и стал стучать клювом, как колотушкой, семечки из шишки вылущивать. Упадёт какое семечко вниз — вырастет ёлка, другое до ручья долетит и по нему доплывёт в долину — там тоже ёлочка вырастет. Кончил дятел клевать, вынул шишку, бросил её вниз, а сам полетел за следующей.
— Ну что, видел? Червяки теперь глубоко под кору спрятались, их так легко, как летом, не выковыряешь. Что же делать дятлу? Не голодать же. Вот он и ест еловые семечки и помогает мне лес рассаживать!
— Наверное, у тебя есть ещё помощники?
— Да, все птицы, которые питаются червяками, букашками и гусеницами. Если б не они, гусеницы во всём лесу листья бы сожрали!
Эмиль Гырляну
ВЕЛИКОДУШИЕ
Свет зари творит с болотом необыкновенные чудеса. Гладь воды то ярко сверкает, как зеркало, то тускло блестит, как стальная плита, то переливается искрами, как россыпь золотых монет. Словно в плавающие кубки, льются в кувшинки золотые лучи солнца. Тростниковые заросли будто покрыты серебристой пылью. Повсюду тишина и покой, как в раю.
Журавль проснулся на рассвете и сразу же зашагал по болоту. Его тело легко покачивается на длинных, тонких, как стебли, ногах. Он то и дело останавливается, опускает клюв в воду и пристально разглядывает дно, будто что-то выискивает. Утро выдалось прохладное, и это ему весьма по душе. Приятно, когда ноги омывают холодные струи воды и лёгкая дрожь пробегает по всему телу, до кончиков крыльев.
Внезапно он останавливается, вытягивает шею и внимательно что-то рассматривает. На листе водяной лилии блаженствует лягушонок, от всей души радуясь утренней красоте и прохладе. Вдруг он увидел журавля и замер в ужасе, присев на задние лапки и вытаращив глаза на беспощадного врага. От страха ему чудится, что голова этого громадного чудовища достигает неба, а огромный клюв проглотит сейчас всё болото с ним заодно. Сердце в его груди останавливается.
Лягушонок покорно ждёт конца.
Журавль заметил его и всё понял. Но по утрам он великодушен. А кроме того, эта пучеглазая козявка кажется ему такой маленькой и ничтожной, что он не считает достойным с ней возиться. Он высоко поднимает ногу, презрительно переступает через застывшего, как в страшном кошмаре, малыша и величественно шествует дальше.
Лягушонку не верится. Какое-то мгновение он сидит всё так же неподвижно. Затем вне себя от радости перескакивает на другой лист и, обуреваемый благодарностью, первым нарушает утреннюю тишину:
— Ква-а-ак!
Эмиль Гырляну
ПУТЕШЕСТВЕННИК
Он путешественник. Утром он, как всегда, выбрался из своего муравейника и пополз куда глаза глядят, подивиться на окружающий мир. Муравьишке хорошо известно: тот, кто много повидал, многое и узнал, а кто многое узнал, может поделиться этим с другими.
А как чудесно странствовать на рассвете, когда росистая трава такая свежая, воздух влажный, прохладный и небо заливает нежно-золотистый свет! Кроме того, по утрам совсем по-иному смотришь на всё, совсем иначе рассуждаешь: мысли чёткие и ясные, не разбегаются в разные стороны. Вот почему наш муравьишка проснулся чуть свет и сразу же пустился в путь.