— А вот и нет!
— А вот и да!
А вдруг щенок правду сказал? Кошка подбежала к колодцу и погляделась в бадью с водой: шубка её была бела как снег.
С досады, что её обманули, кошка сорвала одуванчик, который рос под забором, и сдунула с него пух на щенка. Пушинки попали щенку в нос — ему стало щекотно, и он закружился на месте, смешно подпрыгивая.
Глядя на него, малыш хохотал до упаду.
А в это время к нему слетел с крыши голубь:
— Глу-глу-глу, я рад, что тебе весело, глу-глу-глу…
А ласточка звонко прощебетала из своего гнезда под застрехою:
— Кивиц-кивиц! И я рада, что тебе весело! Кивиц-кивиц!
— Му-мууу! И я, и я рад! Му-мууу! — отозвался привязанный к забору телёнок.
Вдруг стало тихо. Тихо, как никогда. И, словно издалека, донёсся лёгкий шелест:
— Шш…
— Кто это шелестит? — спросила ласточка.
— Я, яблоневая ветка!
Все посмотрели на сад. Обременённая круглыми желтоватыми плодами, яблоневая ветка тихонько склонилась к мальчику.
— Подожди немного, совсем немного! Вот, взгляни на мои яблоки. Видишь? Они жёлтые. А теперь смотри внимательно: то, что ты сейчас увидишь, увидит не всякий.
И вдруг из-за трубы выглянул солнечный луч. Он скользнул по крыше и осветил яблоневую ветку.
— Здравствуйте, жёлтенькие яблоки! Я пришёл согреть вас, чтобы вы скорее поспели!
И солнечный луч прильнул к чудесным плодам. Яблоки порозовели.
Сперва один бочок, потом другой. В это время шли с озера утята. Самый шустрый утёнок, как обычно, крикнул яблокам:
— Как поживаете, жёлтенькие? Как дела?
— Мы уже не жёлтенькие! — ответили в один голос яблоки.
Утёнок присмотрелся и увидел, что яблоки и в самом деле стали алыми, как огонь!
— Но я… я не заметил, как вы поспели! — удивился утёнок.
— И я не заметила! — проскрипела бадья.
— И я! — промяукала кошка.
— И я! — пролаял щенок.
Яблоневая ветка засмеялась тихим смехом и показала па мальчика.
— Он один заметил, только он! — похвалила ветка малыша.
И вдруг на завалинке раздалась песня. Это пела мама: она пришла за сыном.
Яблоневая ветка умолкла. Умолкли и все остальные — и кошка, и щенок, и бадья. Только ласточка всё ещё кружилась над домом, да голубь, пролетая мимо мальчика, успел шепнуть ему на ухо:
— Завтра мы снова ждём тебя… Мы ждём тебя…
— Приходи же… — прощебетала ласточка. — Завтра я покажу тебе своих птенцов. Я буду учить их летать!
Глаза малыша светились радостью.
Вдруг он очутился высоко-высоко, под самым ласточкиным гнездом, — это мама взяла его на руки. Она стояла у калитки с малышом на руках и разговаривала с соседками.
— Какой у тебя славный сынок! — говорили они. — Весёлый, спокойный.
— Да, он хороший мальчик. Был бы только здоров, и пусть будут здоровы все дети! — отвечала мама.
Потом мальчик очутился ещё выше, почти под самым солнцем: это пришёл папа.
Тудор Аргези
ПАРОВОЗ И ВОКЗАЛ
Мы, родители, получили два очень ответственных поручения и сейчас из кожи вон лезем, чтобы их выполнить.
Баруцу мечтает стать машинистом и потребовал поезд, длинный поезд, сделанный для него по специальной мерке. Поезд должен быть высокий, нам до подбородка, а паровоз — самый настоящий, такой, который бежит по рельсам, потому что в нём горит огонь. Баруцу будет управлять паром, громко пыхтеть и давать гудки, приветствуя на своём пути все встречные станции. А останавливаться он будет, когда ему захочется выпить водички или что-нибудь съесть. Покатит он быстро-быстро, исколесит вдоль и поперёк всю страну и даже проедет по улице, где живёт дядя Сесис. Перед калиткой дома номер десять машинист даст громкий гудок. А если котёнок Шлёпанец захочет прокатиться на паровозе, Баруцу ему позволит, но пусть котёнок поостережётся: поезд мчится стрелой, и если у Шлёпанца закружится голова, то спрыгнуть он не сможет. Так что лучше ему сидеть дома за печкой.
Мицура злится, как будто у брата уже есть поезд. И чтобы утешиться, заказывает вокзал, где обязательно остановится поезд Баруцу. А если не остановится, то Мицура поставит на рельсы чемодан, и поезд перевернётся вверх тормашками.
Баруцу уверен, что паровоз перережет чемодан на две половинки, и советует сестре не рисковать столь драгоценной вещью. Ну что ж, посмотрим. Сначала надо соорудить вокзал, а потом уже поезд. Это вполне естественно: не станут же пассажиры покупать себе билеты и папиросы в поле. Кроме того, пассажиры должны поглядывать на большие перронные часы.