– Из-за чего это произошло?! – шёпотом орёт Колесников. – Ведь нормально всё протекало!
– Я говорила… тогда… тебе, что чувствую что-то… – Эльза делает паузу, явно подбирая слова, – непонятное… он так быстро вырос! Ведь прошло только шесть месяцев!
– Не выводи меня как в тот раз! – заводится Батя. – Говори, что нам делать, ну? – Колесников вопросительно смотрит на Эльзу.
– Младенец большой, очень большой. Вот он и развернулся. Он просто внутри неё не помещается. Ему больно, и он причиняет боль матери! Выход только один! – женщина смотрит в глаза Хирургу.
– Кесарить? – неуверенно спрашивает Саныч.
– А ты чего… боишься? – подначивает Эльза. – Или только когда пальцы, ноги отрезать и раны штопать, у тебя руки не дрожат?
– Да пошла ты! – бросает Саныч. – Как ты думаешь провернуть это в наших условиях?! У нас ни спинальной, ни эпидуральной анестезии нет! Под общим делать? Без вентиляции лёгких? А если она…
– Так! – рявкает Колесников, перебивая Хирурга. – Говорите, чтобы мне было понятно! Что вы собираетесь делать?
Саныч открывает рот, но его опережает Эльза.
– Отойдём.
Поймав удивлённый взгляд Бати, женщина шёпотом продолжает:
– Нельзя чтобы… – Эльза делает паузу, а вместо имени девушки говорит: – она нас услышала.
Колесников кивает, и они вместе с Эльзой выходят в коридор.
– Ты тоже, – приказывает женщина Хирургу.
Троица затворяет дверь в бокс, и Эльза, зачем-то оглядевшись по сторонам, произносит:
– Ей не пережить операции.
– Кому? Катеньке? – переспрашивает Батя.
Эльза кивает.
– Ребёнок очень большой, как я и говорила, лежит поперёк, чтобы его вытащить, нам придётся делать не вертикальный, а длинный горизонтальный разрез. Не думаю, что после того, как мы её располосуем, она выживет. Нам бы плод при этом не повредить.
– Что? – снова переспрашивает Колесников.
– Да очнись ты! – Эльза трясёт Батю за плечо. – Пойми – это не обычная операция! Да, с нашим оборудованием и медикаментами и всем тем барахлом, что вы потом выгребли из госпиталя, мы бы могли её спасти, не будь в ней…
– Кого? – неуверенно шепчет Хирург и неожиданно выпаливает: – Мутанта?
Слово точно повисает в затхлом воздухе, отдающем смрадом пота и свежей крови.
– Что ты сказал? – начинает яриться Батя, сжимая пудовые кулаки. – Да я… тебя… за это собственными руками приду…
Эльза останавливает Колесникова, схватившего Саныча за грудки.
– Оставь его! – шипит женщина. – Помнишь, пару месяцев назад я говорила об аномальном развитии плода, а вы меня послали и запретили даже заходить к Катюхе.
– Вы говорите о моём ребёнке! – грохает Колесников. – О сыне! Я чувствую, знаю это! А вы говорите о них как о куске мяса! Саныч, чего она втирает нам, а? – Батя, часто моргая, смотрит на Хирурга. – Скажи ей!
– Вопрос не в том – спасём ли мы мать, а в том – выживет ли ребёнок, да и ребёнок ли… – обречённо говорит Эльза. – Решай, как мы это сделаем.
– Заткнись! – орёт Батя. – Мой сын чистый, здоровый, не то что… все эти уроды!
– Вот и проверим… – эхом отзывается Эльза.
Колесников, покачнувшись, смотрит на Саныча, словно ища поддержки у Хирурга, затем переводит взгляд на Эльзу.
– Мы её обезболим, – быстро говорит женщина, – ей не будет больно, проблема лишь в том, что если переборщим, то можем навредить ребёнку. У Кати может начаться кислородное голодание, а это отразится на мозге младенца и функционировании его нервной системы. Поэтому наркоз нужно строго дозировать, чтобы хватило, пока мы будем её резать и вытаскивать ребёнка, а потом…
Эльза прерывается, видя безумный взгляд Бати.
– А что потом? – дрожащим голосом спрашивает Колесников.
– Надо будет решать, что делать с Катей, – не моргнув глазом отвечает Эльза. – Точнее, как её…
– Чего? – Хирург замечает, как Батя инстинктивно тянется за оружием.
– Ты можешь орать, – тихо говорит Эльза, так, чтобы её не услышала роженица, – можешь избить меня, даже убить, но из всех твоих прихлебателей только я говорю правду. Что бы мы не сделали, Катя умрёт, так, или иначе. Но как это будет – решать тебе. Время идёт.
Колесников открывает рот. Хочет что-то сказать, но изо рта вырывается лишь тяжкий стон. Батя обхватывает голову руками и тяжело опускается на пол.
– Идём, – Эльза тянет Хирурга за руку, – время не ждёт, пора начинать.
Женщина открывает дверь в отделение.
– Эльза! – окликает её Батя.
Женщина поворачивает голову.
– Скажи мне, – продолжает Батя, – когда ты такой стала?