Только сейчас Лорен обратила внимание, что на нем темный костюм-тройка и белая крахмальная сорочка. На секунду она даже пожалела, что сорвала его планы, но самого Леланда, похоже, это нисколько не огорчило.
- Как насчет итальянской кухни? - серьезно спросил он Холли. - Что, если я предложу тебе спагетти или пиццу, а, малышка? А твоей маме вполне можно немного поправиться.
- Спагетти я о-очень даже люблю, - с чувством ответила Холли. - Только лучше моей мамы их никто не умеет готовить. У нее самые лучшие спагетти.
- Ну что ж, в следующий раз мы заставим ее приготовить обед. Но сегодня за ужин отвечаю я.
Лорен озадачила легкость, с какой Леланд приспосабливался к обстоятельствам.
Пока она ходила за своей сумкой и кофточкой Холли, он успел снять пиджак, жилет. и галстук, закатал рукава рубашки и расстегнул воротничок. Лорен не могла не признать, что выглядит он сейчас невероятно привлекательно.
В небольшом уютном ресторанчике, находившемся в их квартале, где ужинали в основном молодежь и семьи с детьми, Леланд чувствовал себя вполне свободно. Лорен даже попыталась себе представить, что бы было, если бы они тоже, как и те, кто их окружал, были семьей. Поймав на себе ее взгляд, Леланд с пониманием улыбнулся, заставив Лорен покраснеть. У нее создалось впечатление, что он угадал, о чем она думает.
Ей было приятно видеть, что Леланд и Холли нашли общий язык. Холли не часто говорила об отце, но Лорен знала, что и она ощущает боль утраты. Хорошо, что в ее сердце нашелся уголок для этого человека.
Он же с легкостью взял на себя роль отца: терпеливо усмирил ее, когда она слишком расшалилась, и ласково успокоил в конце вечера, когда от усталости малышка раскапризничалась.
Дома Холли настояла, чтобы Леланд уложил ее спать и рассказал сказку. Лишь удобно устроившись в постели, выпив воды и поцеловав его, она позволила ему присоединиться к Лорен, которая ждала, сидя на полу в гостиной у камина.
Налив себе и Лорен бренди, он тоже опустился возле нее на ковер, прислонился спиной к дивану и, вздыхая, сказал:
- Замечательно. Я уже и не помню, когда в последний раз отдыхал.
- Вам действительно нравится проводить время с Холли?
- Чудный ребенок. Мне всегда хотелось иметь семью, но так и не получилось, - ответил Леланд задумчиво. - Моим единственным увлечением стала работа, и я как-то забыл, что детей от этого не бывает. Теперь уже поздно.
- Что за чепуху вы говорите? - изумилась Лорен. - Вы же не старик. Сколько вам? Тридцать четыре? Тридцать пять?
- Мне действительно тридцать пять, и я согласен, что это еще далек не старость, но есть в моей жизни то, что уже поздно менять.
Леланд нахмурился и посмотрел на огонь. Когда он снова заговорил, голос его показался Лорен печальным.
- С детства я твердо усвоил одну истину, - начал он, - обязанности отца не должны ограничиваться лишь тем, чтобы обеспечить семью. Я ни в чем не знал отказа, но отец пропадал на работе с утра до ночи, и материальный достаток ни в коем случае не восполнял его вечного отсутствия. Я многое бы отдал за то, чтобы сходить с ним на рыбалку или поиграть в шары.
Лорен кивнула. Она так понимала его!
Ей захотелось протянуть руку и дотронуться до него, словно рядом с ней был не взрослый человек, а обиженный мальчик.
Но вместо этого она сказала:
- По-моему, именно благодаря уроку, который вы усвоили, вы и станете прекрасным отцом. Я выросла в такой же семье. Не помню, чтобы отец провел с нами хотя бы один выходной. Даже дома он не слезал с телефона, заключая бесконечные сделки.
Но как раз поэтому, как мне кажется, из меня получилась неплохая мать.
- Да, но работа не отбирает у вас вашего времени целиком, - возразил Леланд. - Уйдя оттуда, вы можете не беспокоиться ни о чем хотя бы до утра. Когда же на вас ложится ответственность за дело, это невозможно. Слишком много людей зависят от вас, и если хотите добиться успеха, то и после восьмичасового рабочего дня вам не удается уйти и забыть обо всем.
- Значит, вы решили пожертвовать семьей во имя работы?
- Я не принимал сознательного решения, но так получилось, вы правы. Подсознательно я тянулся к женщинам, которые были самостоятельны и многого добивались в профессии, зная, что они не будут слишком требовательны ко мне.
- И много их было? - не подумав, спросила Лорен и испуганно замолчала.
- Ревнуете? - ухмыльнулся Леланд.
- Ни в коем случае, - возмутилась она, понадеявшись, что он не заметит ее неискренности. - Просто любопытно, вот и все.
Мне кажется, что даже удачливые в профессиональном отношении женщины, как вы их называете, рано или поздно должны становиться более требовательными в любви.
- Мне удавалось этого избежать.
- Как? Часто и поспешно меняя объекты внимания?
- Вы весьма проницательны... Но довольно о моей личной жизни. Как насчет вашей? - спросил Леланд и, взяв руку Лорен, легонько коснулся ее губами.
Прикосновение было мимолетным, но удивительно ласковым. Желая скрыть волнение, Лорен попыталась рассмеяться, но ее смех показался ей самой неестественным.
- Знаете, одиноким матерям не до личной жизни, тем более тем из них, кто работает и учится. И потом... - она замолчала, не закончив фразы.
- И потом, слишком мало времени прошло после смерти вашего мужа, верно?
Лорен кивнула. Леланд смотрел на нее с сочувствием.
- Я понимаю. Мне показалось, что в прошлый раз вы подумали именно об этом.
Я не ошибся?
- Да. Я просто.., просто не могла не вспомнить о Дате. Понимаете, даже не знаю, как объяснить, мне показалось вдруг, что это предательство. Мне иногда все еще кажется, что я замужем. Дат так старался.
В нашей жизни не хватало чего-то важного, но не по его вине.
- И вы поэтому собираетесь до конца своих дней сохранять верность его памяти?
Подобная жертва неоправданна, Лорен, и если Дат действительно был таким человеком, как вы говорите, то он наверняка бы ее не одобрил.
- Я понимаю, что вы правы, и тем не менее быть с другим мужчиной.., быть с вами так быстро... Нет, это все равно что изменить!
Лорен сама удивилась своей откровенности. По ее щекам, пока она говорила, катились слезы, но она поняла это только тогда, когда Леланд осторожно вытер их.