- Ой, дорогая, вы - сама простота, правда? Вы что, не понимаете, что любовь - это миф? Романтической чепухой мужчину не удержишь. Слава Богу, я знаю Ли!
Возможно, он решил, что ему не помешает уютный домик и хлопотунья-жена, готовящая по воскресеньям похлебку, но пройдет немного времени, и все это надоест ему до слез.
Ядовитые слова начинали действовать на Лорен, и ее уверенность в себе таяла как дым. Втайне она не могла не признать, что Глория произносит вслух то, о чем она и сама думала: долго ли сможет выдерживать Леланд старомодный семейный уклад? Его мир был здесь, на Манхаттане, в этой изысканно обставленной квартире, с картинами модных художников на стенах и видом из окон тридцать первого этажа. Он принадлежал к тем же людям, что и Глория Трюдо, живущим красивой, необычной жизнью. Путешествия, интеллектуальные разговоры, художественные галереи, музеи, спектакли, концерты, дорогие рестораны - вот то, без чего они не могут обойтись.
Понимая все это, Лорен не могла не опасаться и того, что Леланду надоест не только Чарлстон, сохранивший аромат восемнадцатого века и неспешный по современным понятиям ритм жизни, но и она сама, с ее приверженностью семейным ценностям. Нет, она не готовит по воскресеньям похлебку, как ядовито заметила Глория, но и французская кухня ей не знакома. Ее кулинарные рецепты так же незамысловаты, как и весь образ жизни.
Лицо Глории стало довольным, она явно заметила, что ее слова произвели впечатление на Лорен, и не преминула этим воспользоваться.
- И еще, - сказала она жестоко, - запомните, я всеми силами постараюсь вернуть Ли, а раз я решила, то добьюсь своего.
Считая свою задачу выполненной, она встала и, прихватив плащ, покинула глубоко потрясенную соперницу. Лорен не сомневалась, что она приведет в исполнение свои угрозы. Разумеется, такая женщина не может не нравиться Ли. Удержится ли он от соблазна снова быть с ней? Он мужчина, а не святой и наверняка не устоит, если Глория снова предложит ему себя. При всей своей наивности в этом Лорен не сомневалась.
Разволновавшись, она решила пройтись и, спустившись вниз, побрела, ничего не видя вокруг, к Центральному парку. Не чувствуя дождя, почти мгновенно вымочившего ее тонкое пальтишко насквозь, она думала о том, что теряет Леланда, едва успев обрести, та, хотя эта мысль причиняла ей почти физическую боль, Лорен пыталась убедить себя, что отказаться от него сразу даже легче, чем спустя какое-то время. В конце концов она решила, что уедет одна в Чарлстон, прекратив тем самым фарс, которым обернулась их женитьба, и будет жить, как жила, и воспитывать Холли.
Вернувшись домой, она не дала Бриди попричитать вволю из-за промокшей одежды, решительно сказав:
- Не беспокойтесь обо мне, Бриди, я чуть-чуть промокла, только и всего.
- Насквозь, просто насквозь!
- Бриди, где Джим?
- Сейчас его нет. Он повез мистера Кросса, но должен вернуться примерно через полчаса, а что?
- Как вы думаете, он сможет отвезти меня в Ла-Гардиа или мне лучше взять такси?
- В Ла-Гардиа? - переспросила Бриди. - Но зачем вам ехать в аэропорт, мэм?
- Прошу вас, не спрашивайте сейчас ни о чем, Бриди. Я должна вернуться в Чарлстон.
- А мистер Кросс знает, что вы уезжаете?
- Нет! - почти крикнула Лорен. - И говорить ему не надо. Я.., я оставлю ему записку.
- Но, может, я все же позвоню ему, мисс Лори? Он с ума сойдет, если придет домой и узнает, что вы собрали вещи и уехали, не предупредив его.
- Мне очень жаль, Бриди, но я должна поступить именно так. Сможет Джим отвезти меня?
- Конечно, он отвезет вас, деточка, - взволнованно глядя на нее, согласилась Бриди.
Джим с большой неохотой и только после того, как Бриди убедила его, что Лорен решила уехать независимо от того, как ей придется добираться до аэропорта, согласился отвезти ее. В Ла-Гардиа он проводил ее к билетной кассе и, немного смущаясь, обнял на прощание.
Лорен едва успела купить билет на ближайший рейс, и к воротам ей пришлось бежать бегом. Поднявшись в самолет, она на мгновение заколебалась, но моторы уже работали и возвращаться было уже поздно.
Глядя в окно на темнеющий внизу город, она с горечью думала о том, от чего отказалась.
Домой Лорен добралась поздно вечером.
К Сью она заходить не стала. У нее еще была ночь, чтобы все как следует обдумать.
Первым ее инстинктивным желанием было схватить Холли и бежать без оглядки из Чарлстона, не дожидаясь, пока ее начнут донимать расспросами. Но в глубине души Лорен знала, что это глупо. Работа у Рида Донована позволяла ей обеспечить существование себе и дочке, а что касается Леланда, то скорее всего после того, как он заключит сделку с городом, у них не будет повода для встреч и она постепенно придет в себя.
Утром, считая, что Холли должна уже быть на занятиях, она пошла к Сью.
- Лорен! Почему ты так быстро вернулась? Я думала, тебя не будет несколько дней, - увидев ее, воскликнула соседка и, всмотревшись в ее огорченное лицо, озабоченно спросила:
- Что-нибудь случилось, милая моя? - В голосе Сью было столько участия, что Лорен, не выдержав, разрыдалась. Приятельница отвела ее в дом, усадила в кресло и принесла горячего чая. - Поговорим? - осторожно предложила она.
Всхлипывая, Лорен попыталась объяснить Сью, что произошло в Нью-Йорке, рассказав о том, как дважды за это время явилась Глория, и о том, как она ей угрожала.
- В общем, я решила уехать. Вся эта затея с самого начала была ошибкой. Леланду Кроссу такие, как я, не пара, - устало закончила Лорен.
- Что значит "не пара"? - возмутилась Сью. - Ты - прекрасный человек, умный, добрый, великодушный! У тебя все впереди, ты станешь архитектором. Ты потрясающая мать. Холли обожает тебя и воспитывается в любви и ласке. Почему же всего этого недостаточно для Леланда Кросса?
- Недостаточно, и все. И мне остается только смириться. Мне приснился сон, хороший сон, но при свете дня он растаял, уступив место жестокой реальности.
Понимая, что переубеждать сейчас Лорен бессмысленно, Сью спросила:
- Что же ты намерена делать?