Доминика вымоталась до предела. Суставы болели, запястья и ладони содраны до мяса, каждый шаг отдавался дикой болью в ногах, спине и пояснице.
А над головой пиропластиковое небо течет расплавленной лавой.
Прекрати думать и начинай подъем.
Шумно дыша, она подтягивает свое тело вверх по склону, проползая последние пятнадцать футов на животе, пока не удается наконец достичь гребня.
Доминика смотрит вниз.
Она оказалась на краю вулканического кратера, в сотнях метров под ней простиралась его внутренняя долина.
Там, надежно укрытое от ветров, как это часто делалось в Тибете, пряталось небольшое селение.
Деревня Нефилим.
Глава сорок первая
Хаотическое скопление извилистых улочек, кривые одноэтажные здания, неустойчивые конструкции, покрытые толстым слоем пыли. Серый лабиринт, трущобы которого намного хуже тех лачуг из картона и алюминия, что строили в Олонгопо и Субике после извержения вулкана на Филиппинах.
Покрытые сажей убежища тянутся до самого конца селения, где за пеленой густого тумана поблескивает серебром поверхность большого озера.
Доминика поперхнулась воздухом, когда густые клубы тумана рассеялись, открыв какой-то монументальный объект на берегу. Он был высечен из скалы размером с десятиэтажное здание, предназначение которого невозможно было себе представить.
Где-то в отдалении прозвучал гонг. Его протяжный звон пронесся над долиной.
По этому сигналу какие-то призрачно-серые фигуры начали медленно выбираться из своих укрытий, сбиваясь в толпу на берегу.
Дрожащей рукой Доминика достала из футляра бинокль. Переключившись с ночного режима на дневной, она включила функцию увеличения и навела объективы на обитателей селения.
Что-то происходит. Мне нужно туда, вниз…
Окраины этого населенного пункта были сплошной заболоченной выгребной ямой. Серебристо-белая гниющая масса состояла из мусора, человеческих испражнений, костей и остатков пепельной плоти. Тысячи тридцатисантиметровых скарабеев кишели вокруг, с жутким хрустом перемалывая свою пищу.
Судорожно вдыхая через регулятор, Доминика быстро шагала по колено в вязкой жиже, стараясь выбраться наконец на твердую поверхность. Припорошенная пылью почва своей структурой напоминала губку, из которой при каждом шаге сочилась бурая болотистая жижа и вздымались смрадные испарения.
Она подошла к прямоугольной хижине без окон, первой в длинном ряду глиняных лачуг. Ее фундамент, как и фундаменты прочих хижин, утопал в болотистой почве, чадившей миазмами.
Доминика подавилась тошнотой и перенастроила носовые фильтры, потому что аппаратура уже не справлялась с окружающим смрадом.
Взяв себя в руки, она двинулась дальше.
Грязные улицы были совершенно пустынными.
Хлопанье крыльев заставило ее посмотреть вверх. На крышах некоторых лачуг умостились похожие на сов создания, каждое размером с двенадцатилетнего ребенка. Раздутые, лишенные перьев головы были покрыты коростой, зрачки круглых глаз затянуты катарактой. Облезлые крылья, явно неспособные к полету, заканчивались загнутыми когтями.
Мутанты смотрели на нее, с хрипом втягивая воздух через деформированные клювообразные рты.
Чей злобный разум создал этих несчастных существ?
Черный костюм Доминики стал серым от пыли и грязи. Зачерпнув пригоршню земли, она тщательно вымазала ею лицо и волосы, стараясь как можно лучше замаскироваться.
Потом она зашагала по грязной дороге в том направлении, где, как ей казалось, должен был находиться Джейкоб.
Следующего обитателя деревни Доминика заметила в пустом дверном проеме покосившейся хижины. Судя по всему, жалкое создание когда-то было мужчиной. Сморщенный уродец передвигался на руках, нижняя часть тела была обрезана на уровне талии. На коже несчастного сквозь густой слой серой вулканической пыли проглядывали влажные язвы.
Вместо нижней части тела существу приходилось опираться на фиолетовый фосфоресцирующий шар, вживленный хирургическим путем в остатки спины.
Страх и жалость заполнили сознание Доминики при взгляде на это существо, пытающееся волочь за собой тяжелый шар. Она замерла на миг, потом пробежала мимо него в сторону центральной улицы.
Там было полно полумертвых транслюдей. Все они были калеками. Кому-то не хватало рук, кому-то ног. Кожу пожирал какой-то вид проказы, медленно подбирающейся к плоти и костям.