Подойди ближе, кузен, позволь зализать твои раны.
Джейкоб попятился.
Все еще боишься?
Девлин… этот монстр — мой сын?
Он сын Люцифера.
Все должно было быть совсем не так, Лилит.
Возможно, но вышло, как вышло.
Ее глаза замерцали всеми цветами радуги.
Я родилась в Аду и умру в нем, но не как жертва, как победительница. Меня покинул Бог, и я бросилась к тем, кто помог мне, к тем, кто не так светел.
Но они были не реальны, Лилит. Они были лишь голосами в твоей голове.
Ты тоже был голосом в моей голове, но я все равно любила тебя! И что ты сделал? Ты бросил меня, когда я больше всего в тебе нуждалась, сначала, когда мы были подростками, потом — когда ты сбежал на «Баламе». Ты посеял во мне зерна зла, пришло время пожинать урожай!
Темная кожа Лилит побледнела до призрачно-белого, зрачки синих глаз засияли пурпурным. Чувственный рот деформировался, изогнулся… превратился в жуткое вертикальное отверстие. Пурпурные губы-жвалы раздвинулись в гротескной пародии на улыбку, от которой кровь Джейка заледенела.
Дьяволица шагнула к нему и повела плечами, полностью обнажая тело.
Джейкоб почувствовал, что теряет сознание, нексус завертелся у него перед глазами.
Лилит прыгнула на него, опрокинула на спину, затем вцепилась в остатки его доспехов, а когда Джейкоб попытался перевести дух, прижалась к его рту жуткой пастью с несколькими рядами тонких, бритвенно-острых черных зубов.
Джейкоб задохнулся от ее серного дыхания. Схватив Лилит за горло правой рукой, он пытался оттолкнуть от себя жуткую морду, в то время как левой боролся с когтистой лапой в паху, чтобы не дать снова себя изнасиловать.
Сознание того, кто был однажды Майклом Гэбриэлом, спрятанное в оазисе спокойствия, ощутило странное колебание нексуса. И ужас, когда волны бешеного накала страстей ударили в хрупкие стены его убежища.
Девлин оставил Доминику и как зачарованный вперился в озеро, волны которого озарились изумрудным светом.
— Услышь меня, отец! Пошли своего демона-стража. Опустоши Вавилонскую бездну и яви мне Врата Ада, чтобы я смог отворить их!
Доминика подползла к Джейкобу.
— Джейк? Джейк, очнись!
Джейкоб, зажатый гигантскими корнями тыквенного дерева, бился в судорогах.
Издали донесся удар гонга.
Деревня Павших снова опустела. Ее обитатели медленно сползались к берегу озера.
Сознание Джейка вопило от ужаса, когда он пытался избежать отвратительных ласк суккуба.
Лицо Лилит стало жутким, как лик Горгоны. Амебообразные личинки выбирались наружу сквозь поры ее кожи, издавая непереносимый смрад.
Джейкоб, задыхаясь, мотал головой. Он был крайне истощен физически и духовно.
Когда же из лона Мерзости потекла струя обжигающего мускуса, он завопил, отчаянно и надсадно.
Господи, позволь мне умереть, убей меня, пока это не произошло…
Джейкоб не мог даже отвернуться, ведь суккуб сжала пальцы на его горле, и тысячи ледяных иголочек пронзили его сущность, проникли во все клетки тела, молящего о пощаде.
Боковым зрением он заметил призрачную темную фигуру, которая двигалась к ним сквозь мерцающую пелену тумана.
Отец…
Майкл Гэбриэл схватил Мерзость за шею и отшвырнул далеко в черную муть, за пределы нексуса.
Джейкоб на четвереньках подполз к отцу и обнял его.
Два истерзанных Гэбриэла сжимали друг друга в объятиях.
Отец… нам нужно выйти из нексуса.
Я не могу, сынок. Не могу до тех пор, пока Нефилим не будут свободны.
Раскатистый грозный рык.
Две алых точки зрачков засветились сквозь туман, оповестив о возвращении Мерзости… которая растянула вертикальную щель рта в подобие улыбки.
Хун-Ахпу… наконец-то выбрался из своей клетки. Ваши ауры, твоя и твоего сына, позволят Девлину отворить врата Ада.
Она исчезла в тумане.
У Джейкоба закружилась голова.
Папа, что она имела в виду? Люцифер действительно явится сюда?
Голос Мика звучал шепотом в его сознании.
Нет Люцифера, сынок, и нет никакого Ада.
Но зло…
Дьявола создали люди, сынок, вовсе не Бог. Зло — это обратная сторона свободы воли. Ад — всего лишь тюрьма, которую мы сами создаем для себя на высшем энергетическом уровне. Чистилище… в нем все нереально, все создано больным сознанием Девлина Мабуса и измученных рабов Нефилим. Собственная злость, ненависть к самому себе держали мою душу в этом заточении… но лишь до тех пор, пока я не почувствовал твою любовь. И все же решил остаться здесь… и помочь Нефилим. Позволить им согреться моим теплом.