— А еще я люблю читать, — сверкнул синими глазами Джейкоб.
— Ты уже умеешь читать? Это великолепно, — отозвалась Барбара. — А какие книги ты любишь? Наверное, «Улицу Сезам»?
Джейкоб захихикал.
— Это же для малявок.
Барбара взглянула на Доминику.
— Что он читает?
— Только что закончил «Гекльберри Финна». Но многое он качает из Интернета.
— Невероятно.
Они вернулись в гостиную, чтобы отснять последний сюжет. Мальчики остались играть в пятидесятиметровом бассейне под неусыпным наблюдением Соли и Перца.
— Доминика, какой у Джейкоба IQ?
Она смущенно улыбнулась.
— Я не знаю. Мне сказали, что он намного превосходит существующую шкалу. У Мэнни тоже высокий показатель, но…
— Но не идет ни в какое сравнение с показателями брата.
— Да.
— Что вы скажете Джейкобу, когда он спросит об отце?
— Что его отец отправился к ангелам.
— Пока вы были заняты Мэнни, я спросила Джейкоба о его отце. Знаете, что он мне ответил?
— Нет.
Доминика почувствовала, как заколотилось сердце.
— Он сказал, что отец находится в некоем отдаленном месте под названием Ши-баль-ба. И еще сказал, что однажды они с братом отправятся в это Ши-баль-ба, чтобы победить Темного Властелина и спасти Майкла.
Доминика прикусила губу.
— У него прекрасно развито воображение, вы не находите?
— Так что такое эта Ши-баль-ба?
— Ничего особенного. Фольклор древних майя. Мне не хотелось ограничивать доступ Джейкоба в Интернет, но, видимо, придется.
— Доминика, это никак не похоже на интернетовские байки, а скорее на то, что мальчик детально исследует историю майя, которой занимались его бабушка и дедушка по отцовской линии. Шибальба? Темный Властелин? Я хочу сказать, что все это звучит достаточно серьезно.
— Вы хотите услышать то, что звучит действительно серьезно? За последние три месяца на мальчиков дважды покушались. В августе четыре человека из одной фашистской организации проникли на пляж с помощью аквалангов. Они были вооружены автоматами УЗИ и гранатами. Охране удалось остановить их всего в сотне метров от комплекса. Две недели назад довольно многочисленная банда, вдохновленная проповедями и радикальными высказываниями Питера Мабуса, штурмовала главный въезд в поместье на семи военных автомобилях. Они пригнали и грузовик со взрывчаткой. В перестрелке погибли двое американских солдат…
Доминика повернулась лицом к камере.
— Я одинокая мать, которая пытается вырастить двух своих сыновей, окружив их любовью и вниманием. Я отдала бы что угодно за возможность жить самой обычной жизнью, но судьба распорядилась иначе. Под предводительством Энниса Чейни нам удалось спасти человечество. Именно он, этот человек, в свое время помог Майклу, когда все остальные отвернулись от него. Президент Чейни повел страну по пути благополучия и прогресса. Именно такой лидер нужен нашей стране. А вот чего нам никак не нужно, так это дорвавшегося до власти лжеца, который притворяется богобоязненной овечкой и при этом действует, как озверевший террорист. Отдав голос за бесноватого фанатика вроде Питера Мабуса, Америка перестанет быть оплотом демократии. Мы превратимся в рай для нескольких избранных, а наша нация станет такой же зашоренной, как худшие представители тоталитарных мусульманских режимов. Мы будем обречены на годы ненависти и упадка.
Джейкоб встал возле матери. Он взял ее за руку и посмотрел в камеру.
— Пожалуйста, не голосуйте за Питера Мабуса. Он хочет убить мою семью.
Трехлетняя Лилит Ева Робинсон стояла у телевизора и смотрела на светловолосого мальчика с ярко-синими глазами.
— Дедушка Квентон, посмотри! У него такие же синие глазки, как у меня!
Священник допил остатки джина и начал рыться в стопке ежемесячных счетов на оплату коммунальных услуг.
— Сколько раз тебе повторять, дитя? Выключи этот проклятый телевизор и отправляйся спать!
— Да, сэр.
Лилит нажала кнопку на пульте, легла на диван и натянула одеяло на голову.
Квентон бросил опустевшую бутылку в корзину для мусора.
— Я ухожу. И не смей поднимать задницу с дивана, если не хочешь по ней схлопотать!
— Да, сэр.
Священник, покачиваясь, вышел и захлопнул за собой входную дверь.
Лилит прислушалась. Когда машина выехала со двора и ее шум затих вдали, девочка снова включила телевизор. Интервью закончилось, теперь на экране две женщины обсуждали какие-то свои дела.