— Шесть… семнадцать.
Она перекатилась на бок и посмотрела на часы. Было 6:17 утра.
Лилит вылезла из своей постели на софе. Сложила простыни, одеяло и подушки, после чего пошла на кухню. Вынула из холодильника два яйца, взбила их, вылила на сковороду. Поставила на плиту, зажгла огонь.
Посетила туалет, потом вымыла в ванной лицо и руки. Выдавила на растрепанную щетку последний комочек зубной пасты, хорошо понимая, что нового тюбика не увидит еще как минимум неделю. Прополоскала рот. Натянула платье, висевшее на ручке двери, и уставилась на свое отражение в зеркале.
Кожа цвета какао. Высокие скулы. Синие глаза и длинные волнистые черные волосы. Дочь покойной Маделины была красавицей, но, несмотря на это, одноклассники ее люто ненавидели.
— Лилит Ева!
Дверь рывком распахнулась, и девочку выволокли из ванной.
— Ты это видишь? — Квентон Морхед сунул ей под нос сковороду со сгоревшей яичницей. — Третий раз за неделю! Что, во имя Господа, с тобой творится, девочка?
Лилит не ответила. Ответить сейчас означало спровоцировать баптистского священника на физическую расправу.
— Я с тобой говорю, маленькая язычница. Отвечай!
Тишина.
— Будь ты проклята. Такая же, как твоя мать. Тебя ждут шесть ударов, и на сей раз я не собираюсь слушать твое хныканье. — Она заметила электрошнур с узлами, который священник сжимал в правой руке. Левой он развернул девочку, сжав ее запястье.
— Почему (свист и шлепок) Господь (свист и шлепок) связал меня (свист и шлепок) с такими, как ты, просто не понимаю!
Лилит взглянула ему в лицо, сморгнув слезы и чувствуя, как ей больно дышать.
— Прости, дедушка.
— Прости, черт бы тебя побрал! Марш в школу! Завтрак окончен!
Она проскользнула мимо него, схватила школьную сумку и выбежала за дверь.
Бренди Таунсон ждала ее снаружи. Они молча пошли рядом.
— Ты его ненавидишь, верно?
— Я сама виновата, — ответила Лилит.
— Он тебя не любит. Тебя никто не любит.
— А ты меня любишь. Бренди?
— Эй, придурочная, ты с кем говоришь?
Лилит подняла взгляд и увидела Данта и его приятелей из четвертого класса. Она почувствовала, как теплая струйка мочи стекает по ноге.
— Беги, — шепнула Бренди.
И Лилит помчалась по лужайке к парковке церкви.
Мальчишки гнались за ней примерно квартал, потом сдались и отстали.
Лилит Ева Робинсон хоть и была придурочной, но при этом очень быстрой. Так что никто из учащихся не мог ее догнать.
Беспилотный разведывательный аппарат Сикорского-3000 замедлил свой полет на высоте шести метров над берегом, и его тень заплясала на мокром песке. Почти метр в диаметре, овальной формы, с отверстием в центре, где горизонтально, как у вертолета, вращаются лопасти, — PAC-3000 разработан специально для движения на малой скорости. Его топливные батареи рассчитаны на семнадцать часов непрерывного полета.
Под алюминиевым днищем аппарата располагаются три камеры наблюдения с обзором в 360 градусов.
Одна из камер повернулась к двум фигурам, бегущим по краю прибоя.
Джейкоб Гэбриэл мельком взглянул на робота и прибавил ходу. Его ноги работали, как хорошо отлаженные поршни автомобильного двигателя. Бег по лодыжки в воде изматывал сам по себе, даже без загубника от акваланга, через который он дышал. Такая пробежка была составной частью тренировки по боевым погружениям. Удары сердитых волн сегодня были непредсказуемы, выбивали мальчика из ритма. Молочная кислота накапливалась в мускулах.
Эта кислота нужна Джейку. Он должен тренировать свою способность обходиться без кислорода, если собирается выжить в Шибальбе. Снова взглянув на аппарат слежения, Джейк сфокусировался на цифровом таймере.
19:07… 19:08… 19:09…
Еще одиннадцать минут. Вперед…
Светловолосый мальчик повернул голову влево. Его брат бежал по мокрому песку. Он, похоже, выбился из сил, однако темпа не терял. Джейкоб пригнулся и побежал быстрее.
Иммануэль заметил, что брат обгоняет его, но, несмотря на то, что ноги буквально сводило от боли, гордость, которую Джейк постоянно уязвлял своими насмешками, не позволяла ему сдаться.
Втянув соленый воздух пересохшим горлом, он из последних сил рванулся вперед, приноравливаясь к темпу своего брата.
Данные камер слежения отображались на мониторе в обшитой дубом гостиной. Рабби Штейнберг и его жена Минди сидели на зеленом кожаном диване и с интересом наблюдали за тренировкой мальчиков.