Доминика вышла из кухни и протянула гостям бокалы чая со льдом. Напиток, имеющий вкус персика, был новейшим биоэликсиром, понижающим кровяное давление и уровень холестерина.
Доминика опустилась в кресло, которое тут же отреагировало на ее появление тем, что электромагнитное поле начало плавно массировать мышцы ее спины и шеи.
— Посмотрите, — сказала Доминика, указывая на экран. — Джейкоб, как всегда, впереди. Мэнни, как всегда, отстает. Я волнуюсь за него. Наверное, мальчика нужно заставить больше работать в спортзале.
Рабби покачал головой.
— Не понимаю, к чему ты готовишь этих детей? К Олимпийским играм?
— Я и не жду понимания, — ответила Доминика. — То, что Господь предназначил моим мальчикам, бесспорно, требует специальной подготовки.
— Да неужели? И тебе это сообщил сам Бог?
— Рабби, пожалуйста…
— Все дело в этой ерунде, изложенной в «Пополь Вух».
— Ерунде? — Она резко развернулась к нему. — А вы были в той ерунде, когда начали приземляться «трутни», а инопланетный корабль поднялся из залива? Были там, когда исчез Мик?
Минди обняла ее за плечи.
— Успокойся, дорогая. Ты делаешь то, что можешь. Никто в этом не сомневается. Верно, Ричард?
Рабби пожал плечами.
— Я не хотел тебя расстраивать. Оба мальчика — прекрасные спортсмены. Подумай хотя б о том, чтобы отправить их в младшую Лигу.
— Это не обсуждается. Вы хоть представляете себе, что будет, если они начнут соревноваться на публике?
— Подружатся с ровесниками и осчастливят пару тренеров.
— О, пожалуйста! На них будут нападать при первой же возможности…
— И все же это было бы им полезно. Особенно Мэнни, — заметила Минди. — Мальчикам нужны друзья-сверстники. Сегодня их день рождения, а здесь совсем нет детей. Это неправильно. Мэнни такой добрый мальчик, но он постоянно грустит.
— Он ненавидит это место, — согласилась Доминика. — А может быть, просто ненавидит своего брата. Так или иначе, я очень боюсь отпускать их куда-либо из поместья.
— Возможно, ты чрезмерно опекаешь их?
— Чрезмерно?! Вокруг бродят тысячи психов, Минди, ты-ся-чи. Одни из них хотят сделать моих мальчиков богами, другие хотят их убить. Охрана получает сотни писем в неделю, и многие из них посвящены именно таким проектам. Меня от этого давно уже тошнит.
— Я не знала.
— Мы — пленники в золотой клетке. Джейку все равно, но бедный Мэнни… Он только и говорит о том, как будет играть в футбол и баскетбол. Это разбивает мне сердце.
— А что Джейк? Чем он хочет заниматься, когда вырастет?
— Джейк постоянно тренируется. Он инстинктивно чувствует, что его ждет впереди. Встает до рассвета, плавает, потом два часа сидит за компьютером, изучая Бог знает что. После завтрака идет в тренажерный зал, до ленча занимается с тибетским монахом…
— Ему семь лет, — сказал рабби. — Он должен читать комиксы и… и играть на лужайке!
— Вы не понимаете? Он не похож на других детей. Игры Джейка — занятия трансцендентной медитацией. Иногда он «играет», зависнув под потолком вверх ногами, иногда погружается в ледяную ванну.
— Ледяную ванну?!
— Этому его научил монах. Он сказал, что холод заставляет мозг перенаправлять кровь к внутренним органам. Сначала Джейк мог оставаться в воде не более тридцати секунд… Сейчас уже пятнадцать минут… Однажды я проверяла его пульс и, клянусь, не могла найти его.
— Чем мы можем помочь? — спросила Минди.
— Меня беспокоит то, что мальчики растут без отца. Соль и Перец больше похожи на старших братьев…
Доминика посмотрела на рабби.
— Ладно, ладно, я с ними поговорю. Может, даже выясню, куда направить энергию Джейка в мирных целях.
Джейкоб вошел в кабинет.
— Да, сэр, вы хотели меня видеть?
Рабби отвел взгляд от монитора.
— Что? А обнять дядю?
Джек бросил холодный взгляд.
— Вы что-то хотели, сэр? Через полчаса у меня урок джиу-джитсу, и мне действительно некогда…
— Джиу-джитсу подождет. Я хочу поговорить с тобой об иудаизме, — рабби широко улыбнулся.
Никакой реакции.
— Знаешь, твоя бабушка по отцу была еврейкой, и родители матери тоже.
— Вообще-то, сэр, мою маму удочерили. Ее настоящая мать была из племени майя. А отец был…
— Ладно, не имеет значения. Важна только история. Мама рассказала мне о том, что ты интересуешься книгой «Пополь Вух».
— Да, сэр. Это Святое писание.
— Да, сэр, да, сэр… Зови меня рабби или дядя Рич, хорошо? Я не спорю с тем, что «Пополь Вух» — Святое писание, вот только ему… пятьсот лет? Библия же — Святое писание, которому несколько тысячелетий. — Он развернулся на стуле и проговорил в микрофон компьютера: — Открыть Тору. Иврит.