— Я раздвину ей ноги. Давай ты первый, потом я.
Лилит добрела до дома на рассвете. Нижняя губа распухла, на щеках остались синяки. Она потеряла обувь.
И уже не была отупевшей.
Она была трезвой.
И была готова умереть.
Лилит прокралась к черному входу и зашла на кухню.
Сюда доносился храп Квентона.
Очень тихо выдвинула ящик стола. Нашла нож для мяса.
Потом вошла в спальню Квентона. Увидела старика, который спал на полу. Посмотрела на стакан с бритвенными лезвиями над раковиной. Поразмыслила. Решила не включать воду, потому что дед может проснуться.
Направилась в кладовку. Потянула за цепочку люк потолка, чтобы опустить складную деревянную лестницу. Взобралась наверх, отчаянно желая оказаться в одиночестве.
Лилит ненавидела это место. В раннем детстве она жутко боялась чердака.
Но сейчас… сейчас другой случай…
Через разбитое слуховое окно пробивались первые лучи солнца.
Лилит осмотрела вены на запястьях. Она не боялась смерти, но ее пугала боль. Боль означает шум, а шум может разбудить Квентона.
Она оглянулась, надеясь найти полотенце или старую рубашку — что-нибудь, что можно зажать в зубах, пока она будет резать вены.
Потом села прямо, поежившись от острой боли в паху. Подумала о том, что можно бы связаться с Джейком, но решила, что ей слишком стыдно.
Он подумает, что я шлюха.
Синие глаза еще раз осмотрели чердак, взгляд зацепился за какую-то картонную коробку. Лилит придвинула ее и заглянула внутрь.
Любопытство возобладало над всем прочим.
В коробке оказались личные вещи ее матери.
Лилит вынула оттуда пыльный фотоальбом и открыла потрепанный переплет. Посыпались фотографии и какие-то бумаги.
Пожелтевшие черно-белые фото со свадьбы отца и матери.
Свидетельство о том, что Маделина Аурелия была отдана под опеку приемных родителей, Морхедов.
Школьный аттестат Маделины, полный отличных оценок.
Несколько странных акварелей. Детские фотографии Маделины.
Лилит взяла запечатанный конверт из желто-коричневой бумаги. Сорвала ленту и достала несколько старых газет и черно-белое фото жуткого старика.
На обратной стороне написано: «Дядя дон Рафаэло». Развернула газетные вырезки. Каждая статья касалась ее двоюродного дедушки. Его называли нагвалем — могущественным мексиканским колдуном.
Лилит читала. Ее мозг жадно поглощал новую информацию.
Глава пятнадцатая
В ожидании звонка на шестой урок пестрая толпа учеников заполонила асфальтовую площадку перед школой. Одна часть подростков курила у высокой сетки ограды, другая деловито возилась с карманными компьютерами, третья играла в баскетбол.
Лилит зашла за один из баскетбольных щитов, потом обратилась к Бренде.
— Ну ладно, пришли. Что дальше?
То, что я тебе сказала.
— Они сделают мне больно.
Не сейчас. Готовься.
Сияющие глаза Лилит внимательно следили за игрой.
Данте Адамс мощным броском послал мяч в дальнюю корзину. Ронни Лей, стоящий на защите, взвился вверх и перехватил его. Обойдя защитника, он немного поводил его по площадке, затем, добежав до Бретта Лонгли, с разворота сделал бросок. Мяч полетел по высокой дуге.
Свист.
Лилит выскочила на площадку, схватила мяч еще до того, как он упал на землю, и помчалась прочь.
— Эй! Сучка сумасшедшая, а ну вернись!
Лилит подбежала к сетке двухметровой ограды… и перемахнула через нее.
У всех отвисли челюсти. Мальчишки громко ругались, глядя, как девчонка, увернувшись от машин на дороге, скрывается за ресторанчиком фастфуда.
— Пошли! — Рон, Данте и Берт перелезли через ограду, затем перебежали дорогу и, срезая путь между рядами мусорных баков, зашли в тыл ресторану.
Лилит ждала их там, усевшись на стальной мусорный бак, с трех сторон окруженный коричневым деревянным забором.
— Вон она, — хихикнул Данте.
— Знаете что? Я думаю, она с нами играет, — сказал Рон. — Эй, девка, тебе ведь понравилось то, что мы делали в пятницу ночью? Хочешь продолжения?
— Давайте трахнем ее прямо здесь, — предложил Данте.
Он потянулся к ней, схватил за лодыжки.
— Отпустите меня!
Данте и Рон стянули ее вниз и прижали к земле.
— Эй, ребята, потише. — Бретт попятился, но так и не смог отвести взгляд, когда Данте задрал юбку Лилит и потянул вниз ее трусики.